Видишь Суслика? - страница 8
Подоспевший полицейский со служащим станции застали картину, достойную пера Акутагавы Рюноскэ. Ей подошло бы название «Фудзивара Кадзуо в один из своих дней, ожидающий поезд из Ада у ворот Расёмона».
Суслик растерянно размазывал по лицу слёзы и варенье. Его костюм пока еще намекал на то, что несчастное создание учится в местной престижной кадетской школе.
Вал усмехнулся, глядя на растерянного полицейского. Наверное, тот мысленно проклинал всех и вся, представляя сколько бумаг придется заполнять. Конфликт между детками влиятельных кланов не сулил местному отделению полиции и вокзальным службам ничего хорошего. Звонки и письма из префектуры, жалобы от руководства школы. А если еще и визит разгневанных родственников, с родословной длиннее жирафьего хвоста. Аматерасу упаси от такого внимания!
Страж порядка вызвал такси. Осталось тайной, кто оплатил дорогу: японский городовой, школа, или был задействован какой-то Суслячий счет.
«Ладно, потом разберусь в денежных вопросах».
В школе уже знали о происшествии и ждали появления героя. Дневальный сопроводил его к заместителю начальника академии по военно-политической работе. Кабинете был знаком и вызывал не самые радужные ассоциации.
«Чёрт. Знакомое чувство, чувак! Меня тоже песочили и в школе, и после. Все эти «замы» одинаковы».
Задерганный прибытием кадетов, а главное зачислением первогодок замполит хмуро уставился на Суслика. Потом устало буркнул:
– Пиши объяснительную. Опоздание на построение. И вот эта красота немереная. – Замполит кивнул на синяк, расплывавшегося под глазом курсанта.
Великолепие заляпанной формы он великодушно проигнорировал. Да и в дверь нетерпеливо заглядывал юный Минамото Синдзи, с чьим папашей никто не желал ссориться.
– Есть, господин полковник! – польстил замполиту Суслик, щедро повысив капитана в звании.
«А ты, братец, подхалим!»
Суслик трижды описывал произошедшее, меняя стиль от официально принятого в эпоху Хэйян, затем творчески переиначил изложение на стиль эпохи Эдо. Лицо замполита стало угрожающе багроветь от чтения очередного хокку, вроде:
Я в школе лишь сейчас,
Ничтожный опоздун,
В отчаянье пред вами...
Затем бумага комкалась и дрожащей от гнева рукой отправлялась в мусорную корзину, а перед недооцененным писателем появлялся новый чистый лист.
Столкнувшись с таким давлением обстоятельств и непринятием современниками гения, Суслик наконец остановился на текущей эпохе Рэйва и аккуратно поставил под своим творчеством печать клана Фудзивара.
Валентин с Сусликом вынырнули из воспоминаний.
«А ты пробовал что-то изменить?»
«Всё изменится. Последний курс, и я смогу…» - Суслик не стал продолжать.
«Что ты сможешь? Вернуться домой?»
Валентин уже видел множество воспоминаний о доме Суслика. О его дедушке и бабушке. Но не о родителях. Кадзуо не хотел вспоминать своего отца и мать. Вместо этого его сознание соскользнуло на расположенные рядом со школой руины. Соскользнуло настолько привычно и плавно, что Вал понял: Суслик убегает сюда от самого себя не впервые.
Чтобы добраться до руин нужно было миновать все патрули, что требовало предельной концентрации и внимательности. Потом перелезть через забор – не очень высокий, всего лишь три метра. Валентин был очень удивлён возможностями Кадзуо. Хилое тельце было очень лёгким, так что при желании Суслик мог просто забежать по вертикальному забору после небольшого разгона.
А за забором начинались старые каменные бастионы, разрушившиеся от времени. Суслик не знал, когда эту крепость решили забросить. Он просто использовал участок стены как скалодром, а внутренние пространства, иногда обвалившиеся до полной пустоты, а иногда заваленные до непроходимости – как полосу препятствий. Когда он карабкался, бежал и прыгал – всё остальное теряло значение. Оставалось только здесь и сейчас, стук сердца, сопротивление воздуха…
«Но у вас должен быть стадион» – напомнил Вал.
Суслик ничего не ответил, однако чувства, испытываемые им во время паркура по руинам, были прекрасно знакомы. Игра со смертью, упоение боем – то, чего не даст никакая тренировка в скучном зале.