Витаскоп - страница 6

Обсуждение темы в прессе и на телевидении происходило в широких дискуссиях. Оно развернулось после окончания этапа первого сенсационного удивления. Сначала общество удивилось, а потом начало разбираться внимательнее. В обсуждениях появилось больше научности, к ним подключились известные авторитеты со званиями и степенями. Тут всё-таки нужно отметить, что это самое подключение учёных авторитетов вызвало, скорее, большее нагромождение умных терминов в обсуждениях. А к ясности как раз не привело. Высказывались различные мнения по поводу целесообразности таких экспериментов. И мнения, подчас диаметрально противоположные, высказывались в самой категоричной форме. Накал не спадал!

Кого омолаживать первым? Вот вопрос! Кто может претендовать на высокое звание «Гагарина» в геронтологии? И кто будет первым донором? Тоже вопрос! И вопрос именно исторический! Первопроходцы – это всегда почётно, но при этом и опасно. Кто согласится отдать свою энергию, и при этом будет соответствовать параметрам эксперимента? Это ведь не могут быть какие-то случайные непроверенные люди с улицы без званий и заслуг. Нет! Многие участники обсуждений высказывались за то, чтобы первыми были самые достойные. И определить их, этих самых первых, должно само общество путём широкого голосования.

Казалось, что это и были самые сложные вопросы в связи с экспериментом. Однако изобретатели решили их самым нескромным образом. У них, видите ли, авторское право! Они просто объявили, что первых подберут они сами, и что первыми будут обезьяны. И только потом люди. Все участники публичных дискуссий сразу утихли.

Изобретатели лишь однажды по своей инициативе устроили коротенькую пресс-конференцию, которая совсем не удовлетворила массового любопытства. Вместо ясности они напустили «тумана» ещё больше. Наговорили много малопонятных научных слов типа «дивергенция напряжённости поля, градиент воздействия, интегральная вероятность» и тому подобных. Оказалось, что ДНК расшифровывается как дезоксирибонуклеиновая кислота. Это ж язык сломать можно, или мозги. Корреспонденты СМИ с самым умным видом кивали на пресс-конференции головами и задавали вопросы, соответствующие услышанной терминологии. То есть, «очень умные»…

Обсуждение расширялось, терминология нагромождалась, интрига углублялась, а вот понимание не наступало. Как-то так…

Что стало ясно после пресс-конференции более-менее чётко, так это то, что после первого успешного опыта на людях будет составлен некий список первоочередных претендентов на омоложение. Этот список будет утверждать какая-то научная или государственная инстанция. И то, что список будет составлен на основе человеческой ценности претендентов и с учётом заслуг претендента перед обществом. Естественно, что и состояние здоровья учтут, но в первую очередь человеческую ценность. Да-да, именно так…

Глава 6. Бомжи.

Разные люди и новости получают по-разному. Некоторые, например, читают старые газеты. Бумажная газета – это, в общем-то, весьма устаревший вид средств массовой информации. Но он всё же существует и используется людьми, не обременёнными Интернетом.

Вот двое таких людей и читали старые газеты у себя в «доме». Точнее, не читали, а спали под ними. Двое учтивых джентльменов лежали на ржавых панцирных кроватях без матрацев, накрыв лица этими самыми старыми газетами. Находились они в полупустой квартире старого почти заброшенного дома, имеющего статус «под снос».

В доме, кроме этих двоих приятелей, ещё осталась одна недовыселенная семья в соседнем подъезде, которой просто трудно было куда-либо переехать. Интернета здесь не было, телевидения тоже.

В атмосфере помещения стоял особый насыщенный запах. Это была неповторимая смесь запахов давно немытого человеческого тела, плесени и прелой травы. Джентльмены, в просторечии бомжи, спали. Далее под воздействием дыхания одного из них газета упала на пол и зашуршала, тем самым разбудив спящего. Бомж выглядел так, как и положено выглядеть всем бомжам. Он был давно небрит, немыт, со всклокоченными грязными волосами и одет в рванину. Цвет лица, едва просматривавшийся через многодневную щетину, не оставлял сомнений в его склонности к философии. Джентльмен проснулся и стал смотреть в потолок с обвалившейся штукатуркой. Потом он поднял упавшую газету с пола, слегка расправил её и стал читать. Через некоторое время взгляд его приобрёл более осмысленное выражение, переполз на потолок и стал искать на облупленном потолке видимую только ему информацию. Брови сдвинулись, свидетельствуя об умственной работе, затем удивлённо приподнялись.