Вкус греха. Долгое прощание - страница 5

стр.

Митя больше не позвонит ей, и она — тоже. Зачем ему, светскому легкому человеку, такая тяжеловесная дура?

На работе она пребывала в двойном мире: одна Вера делала четко и быстро свою работу, а другая — маялась от одиночества и бездействия.

Теперь даже на почтамт не пойдешь, хотя при ее идиотизме можно и сходить.

Скоро и совсем обычно зазвонил телефон, и Вера услышала Митин волшебный голос.

— Вера, — сказал он еще более звеняще, чем всегда, — я должен вас видеть. Когда? У меня нет сил ждать…

У нее закружилась голова, и она ничего не ответила.

Это молчание взволновало его больше, чем любые слова.

— Когда? — спросил снова он и, так и не услышав ответа, сказал сам: — В пять на том же месте?

Она ответила:

— Да.

Митя бешено прибирал в квартире, хотя времени до встречи было достаточно. Но надо все предусмотреть.

Подальше запихнуть Неллины и Митеньки-маленького вещи. Не забыть парфюмерию и косметику в ванной и на трюмо. Собрать игрушки из всех углов, тапочки и все прочее, могущее наглядно напомнить, что он женат и у него шестилетний сын.

Теперь, после уборки, квартира выглядела чисто мужской.

Примерно он уже мог предсказать, как все будет, но это ничуть не умаляло его вдохновения и ожидания.

Как прекрасно чувство влюбленности! И как давно он его не испытывал!

И наконец настал тот час, когда он встретил ее у табачного киоска. Они оба чуть смутились, ловя быстрыми взглядами изменения лица другого.

Митя крепко взял Веру под локоть и повел к себе, сегодня наплевав на бдительность швейцарки, — как-нибудь он обойдет старушку!

Вера понимала, куда они идут, и не задала вопроса даже ради приличия. Когда они стали подходить к его дому, он быстро объяснил ей, что квартира на шестом этаже направо, дверь будет полуоткрыта…

Если спросит швейцарка, сказать, что на девятый к Казакову: холостяк, что с него взять, женщины к нему ходят часто.

Митя исчез в подъезде.

Она выждала немного и пошла на ватных от нервности и страха ногах. Швейцарка ничего ее не спросила, — так уверенно и быстро Вера прошла к лифту.

Пот градом лил со лба.

…Господи! как же, оказалось, она боится!

Дверь в квартиру была полуоткрыта, и Вера проскользнула туда. Митя ждал ее в темноте прихожей, и она почти упала ему на руки…

И здесь, в темноте холла, у вешалки, прижав Веру к пальто и плащам, Митя стал неистово целовать ее, а рука его уже дернула «молнию» на ее джинсах…

Вера ощутила его пальцы и ахнула, как деревенская девка на сеновале, а он молча пробивался в нее.

Она собрала все силы, в голове мелькнуло: нельзя! Так сразу, здесь! Невозможно!

И, с силой оторвав его руку, прошептала задыхаясь: «Нельзя, Митя! Не надо… здесь…»

Он опомнился, хотя глаза его в темноте горели, но он уже был почти таким, как вчера, и говорил легко, но еще задыхаясь: «Прости, Вера, прости, я — сумасшедший, но я так ждал тебя!..»

Так они перешли на «ты».

Теперь они чинно прошли в гостиную, хотя трепетали оба и были не в себе.

Приготовлена гостиная, конечно, совсем для другой встречи: стояли на столе фрукты заморские и знакомые, какие-то шикарные закуски и красивые бутылки. Тихо звучала музыка…

А «встреча» произошла у вешалки, на чьих-то пальто…

Надо было все исправлять и вести светскую беседу, на которую ни у нее, ни у него сил не осталось.

Митя, побледневший и встрепанный, кинулся в кресло и закурил. Потом спохватился, налил в бокалы какого-то спиртного из квадратной бутылки. Предложил аперитив.

Вера все еще ощущала его сильные настойчивые пальцы… И сразу же выпила и закурила.

Они молчали.

Вера вдруг наткнулась взглядом на Митину фотографию, висевшую в рамке на стене: на ней он в строгом официальном костюме, с ровнейшим пробором, подает папку с документами какому-то чину.

И неожиданно этот чужой официальный Митя на фото вызвал у нее мысль о том, что он и так — чужой. Чужой муж, чужой мужчина с совершенно неизвестной ей жизнью… И он никогда не будет — ее, Верин. Она находится в чужой квартире, принадлежащей другой женщине. Она здесь так бесправна, что ее может выкинуть даже швейцарка…

… Как это?… На чужом празднике жизни. С такой, как она, так и надо — в прихожей!..