Владимир Путин. 20 лет у власти - страница 22

Путин правильно ориентируется в изъянах сложившегося при Ельцине государственного устройства и стремится использовать имеющийся у него на ближайший год кредит доверия избирателей для исправления ошибок в форсированном режиме.

Путин продемонстрировал, что обязательства, возникшие у него перед теми, кто поддерживал его во время избирательной кампании, не абсолютны. Они заканчиваются там и тогда, где и когда прекращается эффективная работа или проявляется нелояльность стратегической линии президента.

Путин категорично подтверждает свою верность основным принципам демократии, делая (неявно) лишь единственную оговорку: если их реализация не противоречит возрождению мощи и благополучия России.

Путин правильно определяет и важнейшую прикладную цель своего президентства – овладеть Левиафаном бюрократии. С одной стороны – подчинить его воле государства, то есть центральной власти. С другой стороны – обеспечить ее, бюрократию, легальными доходами высокого уровня, дабы не вводить в искус коррупции и иметь моральное право за коррупцию карать.

Наконец, Путин, безусловно, стоит за воплощение в жизнь радикальной рыночной реформы, дабы раз и навсегда решить проблемы экономики в стране.

Путина сейчас (и в связи с его посланием Федеральному Собранию) критикуют в основном конъюнктурно. Например, те, кто уговаривал его вступить в переговоры с Масхадовым, не одобряют его выбора в качестве главы Чечни Кадырова, который был одним из полевых командиров в прошлую войну.

Или: Путин недоволен «антигосударственной политикой» некоторых СМИ, но то, что он определяет как «антигосударственная политика», говорит Евгений Киселев, есть политика как раз государственная – просто президент со своими эфэсбэшными мозгами этого не понимает.

И еще говорят Путину: как несправедливо намерение выселить губернаторов из Совета Федерации – кто лучше их может представлять интересы территорий, кто лучше их способен здоровым консерватизмом смикшировать сумасшедшие шараханья Думы и Кремля? Между тем предложенная Путиным достаточно фантасмагоричная (а фантасмагоричность заложена ельцинской Конституцией, словечком «формирует», введенным в нее) новая схема формирования Совета Федерации как раз и открывает путь в верхнюю палату парламента нынешним губернаторам, после того как они перестанут таковыми быть. И все, увлеченные борьбой с «диктатурой Путина», как-то сразу забыли о недавних собственных филиппиках по адресу «диктатур губернаторов». А ведь когда одни диктаторы борются с другим, надо смотреть глубже банального уровня: дескать, 89 диктаторов – это плюрализм и демократия, а один диктатор – диктатура.

Между тем у путинской политической философии есть реальные изъяны. Наиболее четко на них указал в своем открытом письме президенту Борис Березовский – сенаторы осмелели лишь после этого письма.

Однако и Березовский не столп истины. Есть такие изъяны путинской политической философии (и в речи на представлении президентского послания они проявились отчетливо), которые, если я не ошибаюсь, пока публично еще не отмечались.

Прежде всего о самой политической реформе, задуманной Путиным. По смыслу и основным направлениям она и позитивна, и логична, и реально нацелена на исправление изъянов ельцинской модели государственного устройства.

Но реформу можно проводить революционно, меняя законы и Конституцию, что, как правило, создает напряженность, по крайней мере, в элите, а можно под сурдинку, путем поправок и мягких корректировок, что не подтачивает политическую стабильность. Второй путь чаще оказывается эффективнее.

Далее. Справедливо говоря о необходимости усиления (или повышении эффективности) государства, Путин, как я уже отмечал, видит в своем сознании некое идеальное государство, одновременно и эффективное, и справедливое, и гуманное. Но такие государства бывают лишь в схемах или мечтах и никогда в жизни. Идеальное государство, тем более в России, построить нельзя. И не нужно эту цель ставить. Тем более что для одних (бюрократии) это отдает утопизмом, а для других (демократов) – тоталитаризмом.

Вообще, нужно быть осторожнее с терминами и словами. Особенно когда их произносит президент, а не глава, например, ФСБ. Понятно отношение Путина к «некоторым СМИ», но совсем необязательно, более того – противопоказано высказывать это отношение вслух. Президент должен только хвалить прессу, только хвалить. Это правило, практически не знающее исключений.