Властитель душ - страница 9
— Юношу нужно перенести в его спальню!
— Что вы, княжна, — наконец вмешалась другая, — вы же понимаете, что это невозможно. В его спальню! Да ее давно сдали баронессе, той, что живет с французом.
— Следует немедленно разбудить их.
— Баронессу и француза? Француз ни за что не уступит спальню! Где ему понять!
Генеральша, стоя на коленях, обеими руками вцепилась в край дивана и не двигалась с места. Рядом опустилась ее свекровь, глубокая старуха в черном вязаном капоте; рот у нее был раскрыт, и нижняя челюсть ходила ходуном. Генерал, немолодой, тщедушный, с реденькой седой бородкой сидел в углу на стуле, прижимая к себе бульдога с розовой мордой. Собака жалобно скулила, а хозяин обнимал ее и тихонько плакал.
— Собаки над покойником воют! — крикнула генеральша. — Мой сын умрет! Мой сын умирает!
— Не мешайте, отойдите! — умолял Дарио, но никто его не слушал.
— Марта Александровна, мужайся! Ради Господа нашего держись! Надо держаться! — истерично взывала одна из присутствующих.
— А где его жена? Где Элинор? — спросил Дарио.
— Она убийца! — завопила генеральша. — Это она натворила! Дрянь! Продажная тварь, плебейка, паршивая американка, где он только подобрал ее?! Она сбежала с утра. Бросила моего сыночка. Это из-за нее он покончил с собой!
— Господи! Грех-то какой! Стыд-то какой! — причитала старуха в капоте. — Митенька, ангел мой, любимчик ты бабулин! На кого ты нас! У меня большевики мужа убили, двух сыновей убили, Митенька, внучек, ты один у меня остался, не умирай!
— Говорила ведь: «Не женись!», — гудел низкий голос генеральши, заглушая все прочие возгласы. — Не может Муравин взять за себя чикагскую шлюху. Откуда я знаю? Может, с ней весь город спал, пока ты не женился! Камень, а не сердце у этой девки! Разве американка способна оценить человека такой души? Где ей! Ах, Митенька! Митенька!
Между тем Дарио удалось привести самоубийцу в чувство, и он открыл глаза. Мать и бабка целовали Митеньке руки. Дарио подошел к окну и распахнул ставни — все изнемогали в духоте.
— Немедленно закройте окно! — возмутилась старуха. — Он не одет! Он сейчас простудится!
Женщины помоложе, что по-прежнему толпились вокруг, сновали туда-сюда, уносили и приносили тазы, в панике сталкивались друг с другом и проливали воду, принялись хором ее успокаивать:
— Что вы, Анна Ефимовна! Свежий воздух полезен! Нужен воздух! Вреда от него не будет!
— Тогда укройте его получше! Нет, глядите! Он весь дрожит! Сейчас опять потеряет сознание! Говорю вам, закройте окно! Закройте!
— Наоборот! — спорили с ней женщины. — Откройте пошире! Откройте все окна!
Дарио, устав повторять: «Не мешайте, отойдите!», — в конце концов с трудом приподнял генеральшу и усадил в кресло.
— Да она в обмороке! — всполошились женщины. — Воды! Воды!
Тут генерал, до сих пор плакавший в обнимку с бульдогом, вдруг приподнял голову и заговорил:
— Доктор, не дайте ему умереть!
— Успокойтесь, генерал, рана пустячная.
Очнулась и генеральша; вырвавшись из рук окруживших ее женщин, она снова встала на колени, схватила руку Дарио и принялась горячо целовать ее.
— Доктор, не дайте ему умереть! Спасите его! Ради вашей жены! Ради новорожденного ребенка! Век буду помнить! Озолочу! Ведь он мой единственный сын!
— Успокойтесь! Он вне опасности. Это просто царапины. Ему нужен покой. Через два дня все пройдет.
— Мама! — пробормотал Митенька.
И горько заплакал.
— Где Элинор?
— Митенька! Мальчик мой дорогой! — воскликнула бабушка, и скупые старческие слезы скатились по морщинистым щекам. — Благослови вас Господи, доктор, вы спасли нашего Митеньку!
— Спасли? Вы его спасли? Поклянитесь, доктор, мой сын вправду будет жить?
Внезапно генеральша набросилась на сына, схватила за плечи и стала трясти; в ее глазах полыхала ярость.
— Жалкий дурак! О матери ты подумал? Об отце подумал? О бедной бабушке вспомнил? Покончить с собой из-за какой-то мрази! Шлюхи! Поганой американки!
Женщины снова вступились:
— Опомнитесь, Марта Александровна! Угомонитесь! Вы себя погубите! Вы его убьете! Посмотрите, он побледнел… Доктор, доктор, дайте генеральше капель!
— Мама, я не могу слышать ваших упреков! — стонал Митенька. — Мне нужна Элинор!