Властный девственник и нежная Альфа - страница 11

Боль стала доставлять удовольствие, я почувствовала, как между ног медленно нарастает пульсация. Раскрыв рот, я затуманенным взглядом уставилась в высокий чёрный потолок.

Замерла.

Клыки прикусывающие сосок стали его покручивать, острый влажный язык обвил укус, и я блаженно простонала.

Волк занялся другим соском, изогнувшись опять вошёл в меня. Медленно так вливался, заполняя собой, растягивая, натирая.

Опять боль от укуса, но в этот раз я не крикнула, только звучно дышала, приподняв голову, наблюдала, что творит этот изверг. А он опять зализал укус. Рывком подался вверх, вцепившись в мои губы, и пришпилил к ложу.

Твёрдые руки, схватили мои запястья. Пася отпрянул и навис надо мной. Его окровавленные волосы растрепались. Он стал входить в меня, глядя в глаза.

Остановился, тяжело дыша.

– Всё что хочешь, для тебя сделаю, – охмелевшим голосом сказал он.

Я что-то кроме котлет хотела. Надо вспомнить… Что там, как там…

 Как же хорошо!

Обвила его ногами, уронив пятки на ягодицы.

– Сына Еленя спасти, – выдохнула я.

– Чувствую себя Воландом, – усмехнулся Пася.

Пася! Не отвертеться ему от этого имени.

– Не поняла, – устало усмехнулась я.

– Для себя, что попросишь?

– Это и есть для себя, – поняла, о чём он говорит. Начитанный какой.

– А-а, вот ты какая, нежная альфа.

Он отстранился от меня. Подогнул под себя колени и грубо ухватился за мои ноги, раскинув их перед собой в стороны. Стал меня трахать, нанизывая на себя.

Досыта.

Перебрал с сексом пасечник. Выходил из меня через полчаса со стоном.

– Натёр? – злорадно смеялась я, но сил даже на смех не было.

Моё вялое, размякшее тело приподняли, под голову подсунули шкуру. Около лица появилась багрово-синяя головка члена. Волк возвышался надо мной, зажимая плечи своими коленями.

– Залижи, – задыхаясь, простонал Пася.

Я оскалилась и выпустила клыки. Пасечник многострадально хныкнул.

– Не кусайся, – жалобно проскулил он и, закрыв глаза, откинул голову назад.

Я высунула волчий язык и облизнула головку члена. Солоноватый вкус опять затуманил мозг, но я побоялась, что слишком много для первого свидания.

Запустила член в рот, обильно смачивая лечебной слюной.

Пасечнику похорошело.

Он упал вперёд и воткнул член мне в рот, настырно пробиваясь в горло. Ещё и рукой мою голову приподнимал, чтобы удобно было.

За это я его жвакнула. Прокусила до крови член и вырвалась из плена.

– Я же просил, не кусаться, – ныл Альфа, сгибаясь пополам на шкурах.

– С тебя котлеты, ром и сигарета.

– Сигарет нет, – он звездой распластался на шкурах.

Член уже был здоров. Охрененный волк, и регенерация отменная. Такому я рожу, пожалуй. До аптеки всё равно не добраться.

– Хозяйничай, Леночка, здесь всё твоё.

Я на Леночку согласна. Мне даже нравилось.

Уплетала котлеты прямо со сковородки, закусывала кисловатым домашним хлебом и солёными огурцами, которые Пася выменял у оленей на мёд.

Он оказался монополистом в производстве мёда, и спокойно мог не держать скотину и огород.

Ром оказался редкостной дрянью. Пить невозможно. Поэтому я пила чай с мятой.

– Навыки твои вернём, – он сидел напротив и любовался, как я лопаю. – Память не проси вернуть. Не нужна она тебе. А лечить сможешь.

–Хоохо, – пробубнила я с набитым ртом, пытаясь прикрыть рваным халатиком грудь.

– Сильно покусал?

Я перестала жевать, уставилась на него.

Лицо настолько светлое и ясное, что Пася походил на какого-то святого. А ещё эти печальные большие глаза василькового цвета, совсем не клеелись к образу хищника. Умиление и влюблённость были написаны на лбу. И я, не выдержав, перекинулась через небольшой стол, чмокнула его в губы.

Из большой деревянной кружки глотнула чая.

– Ты Пася? – улыбнулась я.

– Получается так, – он тоже расплылся в улыбке.

– Тогда я знаю, как твоё имя, – я хитро прищурилась и склонила голову набок.

– Спорим, не знаешь, – прошептал он.

Зрачки увеличены, брови «домиком». Похоже, Пася запал на меня конкретно.

– Паисий, – я повела бровями.

– А вот и нет.

– Ну, не Паша, – нет на Павла, он не был похож.

– Пассарион.

– Ого! Я даже имени такого не знаю. Хотя благодаря тебе, Пася, я вообще теперь ничего не знаю.