Влекомые Роком. Невероятная победа - страница 13

Во главе нового разведывательного ведомства Рузвельт решил поставить довольно известного адвоката Уильяма Донована. Участник прошлой войны, полковник резерва армии США, Донован обладал талантом добывать любую информацию и мог бы втереться в доверие к самому дьяволу.

Вернувшись из Европы, Донован был наполнен творческим оптимизмом. Гитлер уже мечется, как старая крыса, попавшая в примитивную мышеловку. Он думает, что найдет выход в Греции, которую ему подставляет Черчилль в качестве кусочка сыра. Сейчас он точно нацелился броситься туда, а убедившись, что и там нет никакого выхода, вцепится в глотку Сталина, уже хотя бы потому, что именно тот втравил его в эту игру. Если, конечно, Сталин будет настолько дураком, что станет этого ждать и не прихлопнет своего берлинского дружка первым.

Это было бы очень прискорбно, заметил Президент, поскольку, если Сталин влезет в Европу, он причинит нам гораздо больше головной боли, чем Гитлер, каждый шаг которого ныне легко прогнозируется. В принципе, согласился Донован, они гангстеры практически одного пошиба, но из разных банд. Ныне они собираются рэкетировать одно заведение, которое называется Европа, а это, как вам хорошо известно, господин Президент, всегда заканчивается перестрелкой. Причем, далеко не всегда выигрывает тот, кому удалось выстрелить первым.

Рузвельт показал Доновану копию плана «Барбаросса», добытую Вудсом.

— Русские знают об этом? — поинтересовался разведчик.

— Думаю, да, — ответил президент, — Если этот документ дошел до нас, то наверняка и до них. Впрочем, Хэлл считает, что пока с нашей стороны не следует ставить об этом в известность Москву. С одной стороны, это может спровоцировать Сталина, а с другой — вспугнуть Адольфа.

— Не волнуйтесь, Фрэнк, — успокоил Президента Донован, — Сталин никогда не нападет первым. Сейчас он остался, видимо, последним человеком в мире, который еще верит в операцию «Морской Лев», а Гитлер тратит огромное количество времени и ресурсов, чтобы Сталин в этом не разуверился. Сталин ждет его высадки в Англии, чтобы начать свой победный марш, а Гитлер уверяет всех, что где-то в конце июня или начале июля непременно высадится в Англии. А поскольку это абсолютно невозможно, то значит, что именно в это время он и нападет на своего лучшего друга. Готов держать пари на десять долларов.

Мне бы не хотелось так опрометчиво рисковать, деньгами, Билл, — засмеялся Рузвельт. — Если все, что вы прогнозируете, сбудется, — это замечательно, но боюсь, что жизнь может внести в теорию такие коррективы, которые для всех нас могут стать полной неожиданностью. И последнее, что я хочу вам сказать, Билл, — при любом раскладе вы всегда обязаны исходить из главного: Гитлер уже сейчас наш враг, а Сталин — наш будущий союзник, которого само Небо создало для осуществления американской мечты, как любил выражаться еще Джефферсон.

— Признаться, — вздохнул Донован. — я, как ни стараюсь, но не вижу между этими двумя парнями большой разницы. Разве что Гитлер много откровеннее и более прямолинеен.

— Значит, дурак, — заключил Рузвельт, — а в таких играх опасно ставить на дураков. Кроме того, Билл, вы не видите между ними разницы только потому, что смотрите издалека. Когда вам удастся подойти поближе, вы убедитесь, что разница огромна.

Еще в конце июля 1940 года премьер-министр Японии принц Коноэ изменил свои взгляды относительно политики Японии в Китае. До этого он считал, что если за время текущего года не будет достигнута полная победа на континенте, японские войска из Китая должны быть выведены. Было решено оставить некоторое количество сил только в северной части Китая для обороны против русских коммунистов.

Однако, быстрые и блестящие победы Гитлера в Западной Европе заставили японское правительство и генштаб пересмотреть свои планы. Войска из Китая было решено не выводить, а, напротив, попытаться воспользоваться сложившейся в Европе ситуацией и захватить богатые природными ресурсами европейские колонии в юго-восточной Азии. Либеральному принцу Коноэ пришлось переформировать свой кабинет, введя в него двух весьма одиозных людей. Одним из них был профессиональный дипломат Йосуке Мацуока — талантливый, разговорчивый, склонный к донкихотству человек. Ему был доверен портфель министра иностранных дел.