Влюбленные - страница 12
Как хорошо, возвращаясь усталой с лекций, остановиться и поговорить о птицах, о Кувшинском, о разных смешных случаях из школьной жизни, позабыв на время, что надо бежать в библиотеку, в магазины, чтобы помочь тете Вере по хозяйству. С каждой встречей Нине хочется видеть Костю все чаще и чаще, и она уже жалеет, что он приходит на Девичку через день, а то и через два.
«А что, если он еще позвонит?»
Был такой момент, когда она готова была остановить машину и вернуться домой.
На Манежной площади в глазах зароились тысячи огней, разноцветные рекламы Аэрофлота с контурами сверкающих лайнеров, освещенные окна гостиницы «Москва». Машина развернулась и, мягко покачиваясь, поплыла по улице Горького.
Приятно, откинувшись на сиденье, смотреть на неоновые витрины, где блестящие сумочки, зонтики, точеные трости, шляпы, перчатки разбросаны как бы невзначай, а изящные манекены своими позами говорят: если и есть что в жизни важное, так это — умение хорошо одеваться и быть всегда элегантным. Мощные прожектора с крыш, точно глаза циклопов, заливают голубоватым светом квадраты площадей, памятники на них. Небо — без звезд и синих разрывов — нависло серым потолком над коридорами улиц, оно не манит ввысь, в туманную неопределенность, — не потому ли все интересы людей сосредоточились внизу, на конкретном: люди толкутся у прилавков и касс, в тесных гардеробах кафе, что-то тащат, что-то жуют…
Но вот толпа, словно в нее кинули какой-то реактив, все больше выкристаллизовывает внутри себя парочки, — влюбленные у кинотеатров, влюбленные под деревцами на бульварах… Заботы, часы ожидания позади, и можно спокойно глянуть друг другу в глаза, безмолвно спросить: каким ты стал за время разлуки? Изменился? Все тот же? Или же просто: кто ты?..
Прыгая через две ступеньки, Костя спустился в вестибюль, где его поджидали Ладо и Денис.
Ладо, осунувшийся, с истончившимся за время болезни лицом, рассказывал что-то девушке-гардеробщице, и та фыркала, виновато оглядываясь на старушку напарницу. Денис, сидя за журнальным столиком, неодобрительно поглядывал на них. Все в том же широченном пальто и серой шляпе, сбитой на затылок, он мог бы сойти за иностранца в этом внушающем уважение здании, где бесшумно движутся лифты, то и дело распахиваются массивные двери с захватанными до сияния бронзовыми ручками.
— Ну что? — Денис неохотно поднялся с низкого кресла.
Ладо, попрощавшись с девушкой, как со старой знакомой, тоже подошел к Косте, вопрошающе дернув сросшимися бровями.
— Будет напечатано, — ответил Костя, натягивая плащ.
— А какой заголовок?
— «Кого они обманывают?»
Друзья вышли на улицу и, пройдя метров сто, враз оглянулись на высящееся в косматом тумане здание редакции, где за льющими наружу свет огромными окнами незнакомые им люди редактируют статьи и фельетоны, вычитывают газетные полосы, изготовляют клише, читают с телетайпных лент вести со всего мира.
— Ну… будет шуму! — не без злорадства произнес Денис и угрожающе натянул шляпу на лоб.
— Чего добивались, то и получат! Я бы таких и дня в академии не держал! — добавил Ладо.
А произошло следующее: несколько дней назад в курилке — во время перерыва — Славка Дупак и Вадька Селиванов прикидывали, где бы им провести нынешнее лето. Студентов посылали в учхоз, в колхозы, совхозы, но Славка и Вадька там подолгу не задерживались. В прошлом году, когда бригада Дениса собирала типовой зерносклад в целинном совхозе «Восток», у Вадьки начались головные боли, а Славка получил письмо из дому, куда его звал больной отец. Ребята, поверив им, отпустили их, рабочий день удлинили на два часа, обжигались под знойным степным солнцем, а Славка с Вадькой, оказывается, укатили на все лето в Пицунду — развлекаться подводной охотой, и теперь, не стыдясь, похвалялись обманом, как некой доблестью.
Костя, присутствовавший при этих откровениях, зло поругался с ними и на факультетском собрании выступил с разоблачением «рыболовов-подводников». Промолчать он не мог: ребята из бригады — Саша Усенко, Газиз Ерикеев — действительно были больны, но не бросили работу, потому что видели — уже идет жатва, и зерно ссыпается прямо на землю. А эти…