Внутри, вовне - страница 30

Например, когда Фэйли-стрит вышла с камнями в руках драться с Хоу-авеню, Поль шел в атаку в авангарде, бросая камни и увертываясь от камней неприятеля, тогда как я оставался в глубоком тылу. Фэйли-стрит для меня ничего не значила, равно как я не имел ничего против Хоу-авеню. Но наш дом был рядом с Фэйли-стрит, и эта географическая случайность обязала нас выйти на поле чести — то есть на пустырь между Фэйли и Хоу, — дабы проявить свое мужество — или мальчишество. Видите ли, со всей округи собрались девочки поглазеть на сражение. Боевая позиция, которую я себе выбрал, находилась очень близко от девочек. Чтобы поразить меня на таком расстоянии, боец из армии Хоу-авеню должен был быть метателем такого высокого класса, что это в дальнейшей жизни обеспечило бы ему хороший заработок, займись он спортом. Я не выделялся своей трусостью: весь арьергард армии Фэйли-стрит был укомплектован пушечным мясом, не испытывавшим особого задора, — но я не был и Полем Франкенталем. Моя сестра Ли с ума сходила от восхищения его отвагой, и после драки она только о нем и говорила, аж тошно было.

Насколько я могу упомнить, в этой драке никто — то есть никто из дравшихся — не пострадал. Никто не упал, и никто даже не был поранен: ни среди тех, кто не рвался в бой и оставался в боевом прикрытии, ни среди более воодушевленных воинов в центре, беспорядочно бегавших, увертывавшихся и оравших, ни даже среди немногих опьяненных боевым азартом командиров на линии огня — таких, как Поль Франкенталь. Полнейшая неразбериха, град камней, брошенных на авось и никого не задевших, — таковы были мальчишеские битвы в те былые дни давно утраченной невинности Бронкса — задолго до того, как банды, разделенные по расовому принципу, превратили эти драки в кровавые побоища. Дитя улицы, Поль Франкенталь отлично осознавал, что демонстративный рывок вперед на толпу мальчишек, старающихся бросать камни как можно дальше, весьма эффектно выглядит и не чреват особой опасностью. Я не стал бы такого делать, даже если бы я это сообразил, но я отдаю должное Полю Франкенталю. Однако его последующее бахвальство отнюдь не покоилось на прочном фундаменте смертельного риска, которому он якобы подвергался, и меня бесило, что этот факт ускользнул от понимания моей сестры.

В целом я бы назвал Поля первым из злодеев в этой эпопее. Как Яго, как Урия Гип, как Ричард Третий, Поль Франкенталь был завистлив и подозрителен и потому решил стать злодеем. Это свойство он унаследовал от своей матери. Миссис Франкенталь в нашей истории — лишь второстепенный персонаж, как Розенкранц или Гильденстерн, но вот настал ее час, и она заслуживает того, чтобы посвятить ей короткую главу.

У Франкенталей было больше денег, чем у нас, — вплоть до того момента, когда Франкенталь-старший уплыл куда-то вверх по реке и оставил свою семью дожидаться его в изящном собственном доме возле бульвара Грэнд-Конкорс. Так что, казалось бы, у миссис Франкенталь не было причин кому-то завидовать. Это была красивая женщина с большими темными глазами, вьющимися черными волосами и обаятельной белозубой улыбкой. Однако же она была не «йох-сенте», а ее усатый муж был совсем-совсем не «йохсен». Может быть, в этом-то и все дело. Франкенталям не хватало родовитости, благородного воспитания. Поль Франкенталь пил кофе. А моя сестра Ли и я вынуждены были поступать согласно песенке, которой нас обучила мама:

Однако миссис Франкенталь, жившая от нас через лестничную площадку, попыталась ввести меня в соблазн, и это привело к тому, что я получил вторую трепку, запавшую мне в память.

Мы сидели у нее на кухне — миссис Франкенталь и я. Вошел Поль, запыхавшийся после того, как взбежал по лестни-це на пятый этаж; он вспотел и хотел пить. Миссис Франкенталь предложила ему стакан молока.

— Вместе с кофе, — командирским тоном сказал Поль.

Миссис Франкенталь дала ему кофе, пополам разбавленный молоком. Поль выпил, поглядывая на меня с презрительным торжеством, и снова убежал играть на улицу, полную стольких увлекательных нечестивостей. Миссис Франкенталь предложила и мне выпить молока. Я согласился. Печенья. Я согласился.