Военная держава Чингисхана - страница 22

привести в порядок все те шилу почивших императоров, в которых некогда государственные учреждения отредактировали [записи] событий прошлого. Сановники Ханьлиньюань ответили императору так: «Закон не позволяет передавать шилу посторонним, а записи деяний прошлых [императоров] запрещено показывать чужим». [Юй Цзи] еще просил перевести на государственный язык[32] «Тобчиян»[33], чтобы дополнить и привести в порядок [записи] деяний со времен Тай-цзу[34].

Чэнчжи[35] Таш-Хайя ответил так: «Нельзя приказать, чтобы «Тобчиян» был передан посторонним людям». Поэтому все было прекращено» [55; цз. 181, с. 1946].

Как следует из этого отрывка, мало того, что данные по деятельности первых ханов были неполными и приглаженными, но они вдобавок были недоступны для коллегии историографов; даже желание императора им помочь оказалось бессильным. Во-вторых, еще одним препятствием, как видно оттуда же, было то обстоятельство, что при династии Юань существовали как языковой барьер между китайцами, составителями шилу, и монголами [91, с. 8], так и недоверие властителей (монголов) к покоренным (китайцам). Как видим, Юй Цзи поэтому и просит дать ему недостающие сведения путем перевода (видимо, с монгольского или уйгурского) секретных документов из «золотого сундука», а конкретно из «Тобчиян», там хранившейся.

Итак, подытоживая все сказанное, становится ясно, что китайцы не только не были допущены к первоисточникам («золотому сундуку»), но и китайские версии шилу, на базе которых и писалась «Юань ши», были отрезаны от информации о родословной чингизидов и, кроме того, многократно редактировались монгольской цензурой [87, с. 12].

В-третьих, под конец существования Юань, в период освободительной войны против монголов, происходило физическое уничтожение документов на некитайских языках под лозунгом: «Убивай татар и жги книги на татарском языке!» [87, с. 15]. Неудивительно, что в таких условиях «Юань ши» наполнена ошибками и пропусками — так, дважды в ее тексте присутствует биография Субэдэя, и при этом отсутствуют биографии Батыя и соратника Субэдэя — Чжэбэ. Существование хронологических ошибок в «Юань ши» касательно периода от Чингисхана до Хубилая отмечают все специалисты по Юань: отечественные — Е. И. Кычанов [119, с. 147], китайские — Цянь Да-синь и Ли Сы-чунь. Последний, специалист по историографии Юань, писал: «Юань ши» не была вычитана полностью из-за того, что китайские ученые, составлявшие ее, не знали монгольского языка, и из-за того, что у господ Суна и Вана[36], осуществлявших общую редакцию ее, ухудшилось зрение на склоне лет. Нет таких династийных историй с ошибками и погрешностями, как «Юань ши», написанная менее чем за год» [87, с. 28]. С учетом вышесказанного и надо рассматривать степень достоверности известий «Юань ши» касательно родословия первых монгольских каанов, вплоть до Хубилая.

В «Юань ши» не указана прямая дата рождения Чингисхана, она выводится косвенно — через его возраст на момент смерти. Данные на этот счет в ее первой цзюани «Тай-цзу» («Великий предок») крайне скудные, они содержатся всего в одной фразе: «Осенью, в седьмой луне, [в день] жэнь-у[37][Чингисхан] заболел. [В день] цзи-чоу[38] почил в походной ставке Халаоту на реке [в] Саари-кээр… Продолжительность [его] жизни — 66 [лет]. Был погребен в ущелье Циняньгу» ([56; цз. 1, с. 25]). Так как дело происходило в 1227 г., то расчет по «Юань ши» дает рождение Чингисхана в 1162 г. (66 лет жизни по китайскому счету или 65 лет с момента рождения). Однозначно определить, откуда взята составителями «Юань ши» данная продолжительность жизни Чингисхана, нельзя, однако со значительной степенью вероятности представляется, что они делали выбор между различными, противоречащими друг другу датами, имевшимися в их распоряжении. Так, в сочинении «Чжогэн лу» юаньского историка Тао Цзун-и (1320–1399), написанном в 1366 г., фигурирует именно эта цифра, но в составленной им же энциклопедии «Шо-фу» (между 1350 и 1366 г.) присутствует текст «Мэн-да бэй-лу» Чжао Хуна, дающий совсем иную датировку — 73 или 72 года. Можно только высказать предположение о мотивах выбора составителями «Юань ши» в пользу 66 лет — дело в том, что Сун Лян и Ван Вэй были правоверными конфуцианцами и противниками монгольской династии. В знак протеста они отказывались служить Юань историографами, даже бежали в горы от этой службы [86, с. 197], и были подчеркнуто верны принципам учения Конфуция, которое монгольскими властями периодически ущемлялось, особенно первыми монгольскими каанами [110, с. 75–76]. Поэтому можно предположить, что им не хотелось давать основания проводить параллели между жизнью Чингисхана и жизнью Учителя Куна. Ведь для образованных китайцев, учившихся грамоте на книгах конфуцианского канона вместо букваря, было известно, что Конфуций прожил полных 72 года (цифра 72 сама по себе несет сакральный смысл — «