Вокруг Света 1971 № 01 (2364) - страница 36
На следующий год А. А. Чернов по предложению Госплана расширил район поисков, охватив ими бассейны рек Щугора, Большая Сыня и Косью.
«Пустой» день Георгия Чернова
Работа велась несколькими партиями. В одной из них впервые выехал в экспедицию сын Чернова — Георгий.
Это путешествие на далекую Печору явилось для него полной неожиданностью, он не собирался становиться геологом.
Но как-то в разговоре с сыном Александр Александрович пожаловался: не хватает людей. И вот Георгий поступил коллектором в партию Елизаветы Дмитриевны Сошкиной, что отправлялась на Большую Инту, приток реки Косью.
Вначале поездка нравилась начинающему путешественнику. По Сухоне и Северной Двине геологи добрались до Котласа, а оттуда на пароходе «Степан Разин» поплыли по Вычегде в Усть-Кулом.
От Усть-Кулома, где пересели на подводы, путь лежал по знаменитому Печорскому тракту. И начались всякие дорожные мытарства. С непривычки изнуряли длинные белые ночи. Неумолчно гудели комары, тучами висевшие над обозом. А сколько мучений доставила гать! Бревна настила сгнили почти нацело, телеги внезапно проваливались, лошади, пугаясь, с хрипом выворачивали оглобли, норовили оборвать постромки. Стоя по пояс в зловонной болотной жиже, люди, обливаясь потом, вытаскивали телеги, перепрягали лошадей; а через некоторое время все повторялось.
В селе Усть-Уса Георгий увидел необычную картину — лошадь, запряженную в сани. Грязь здесь стояла настолько глубокая и вязкая, что ездить на колесах было невозможно. Дальше решили плыть на лодке.
Большая Инта оказалась узкой, но довольно глубокой рекой. Вначале геологи продвигались с помощью бечевы, но она цеплялась за кусты, густо разросшиеся по берегам, и тогда взялись за шесты.
Появились перекаты. Все спрыгнули в ледяную воду и повели лодку меж камней. Чем ближе к верховью, тем уже и порожистее становилась река. Наступил момент, когда лодка застряла окончательно. Прихватив одежду и припасы, пошли пешком.
В лесу высокая трава обдала сыростью, мокрая одежда липла к телу. Часто попадались медвежьи тропы; порой следы были совсем свежими. Изыскатели шли осторожно, внимательно поглядывая по сторонам; встреча с медведем не входила в их планы — на весь отряд было лишь одно старенькое дробовое ружье.
Страхи оказались напрасными, медведь не попался. Но не нашли и того, что искали, — на протяжении всего маршрута не встретили ни одного обнажения коренных пород.
Таким же «пустым» был и следующий день. Повернули назад и перешли вброд реку, чтобы осмотреть замеченные раньше скалы. Это были выходы песчаников и почти черных глинистых сланцев нижнепермского возраста.
Наскоро обсушились и начали расчищать задернованные участки обнажения. И тут под почвой и наносами открылись два угольных пласта мощностью до полутора метров каждый. Георгий глядел на них молча. Он не думал о том, что отныне его жизнь принадлежит геологии, но и уйти от этих пластов совсем он уже, наверное, не мог...
Удачными в этот летний полевой сезон были поиски и на Кожиме, и на Косью. Отпали последние сомнения. Подводя итоги экспедиции 1924 года, А. А. Чернов писал: «Таким образом, в настоящее время начинают выступать на северо-востоке европейской части СССР неясные контуры большого каменноугольного бассейна, который естественно назвать Печорским».
Ворота, открытые мачтой
Закончив в 1930 году геолого-географическое отделение Московского университета, Георгий Александрович Чернов занял место прораба в поисково-съемочной партии Н. Н. Иорданского. Ему ставилась самостоятельная задача — обследовать загадочную реку Воркуту и нанести ее на карту.
...Медленно тянулись тихие берега с редкими деревеньками в пять-восемь дворов, скользили по обе стороны непроходимые леса, раздавались на темных озерах протяжные, похожие на детский плач крики гагар, появлялись вдруг дымчатые россыпи голубики вдоль тропинок, а дальше лежала бесконечная молчаливая тундра, вольные владения диких оленей, песцов и полярных волков. Редко-редко забредал в эти пустынные, угрюмые просторы человек и старался поскорей их покинуть.