Вокруг Света 1971 № 02 (2365) - страница 15

— Глубина девять... пятнадцать... двадцать... — выкрикивает боцман. — Двадцать пять... тридцать...

В лодке снова тихо. Мы легли на боевой курс. Впереди в сутках пути та самая точка, где нам будет приказано нанести ракетный удар.

Жизнь на лодке идет своим чередом. Как будто и нет учений, нет шторма. По флотской традиции день начинается и кончается чаепитием, утренним и вечерним. В свободное от вахты время матросы моются в душе, меняют книги в корабельной библиотечке; забравшись на койки в кубрике, вспоминают приключения героини фильма «Кавказская пленница». А потом наступает время вахты, и они снова становятся к штурвалам механизмов, к приборам, регистрируют малейший шум, доносящийся с поверхности...

Не верьте, если вам расскажут, что к сигналу боевой тревоги можно привыкнуть... Пронзительный голос ревуна враз заполнил всю лодку.

Я прижимаюсь к холодному металлу лодки.

— Товсь!

— Пуск!

Тишина. Где-то вверху ракета уже выпрыгнула из воды, включился маршевый двигатель. Опираясь на столб огня, она помчалась к цели.

— Полный вперед!

Мы уходим. Пусть теперь нас ищут самолеты и корабли противолодочной обороны, ведь и у них сегодня учения.

И. Гричер, фото автора

Авторы очерка — австралийская балерина и искусствовед Бэт Дин и ее муж — режиссер и журналист Виктор Кэрелл. Многие годы они занимаются изучением искусства танца первобытных народов. Дин и Кэрелла волнуют не только танцы, но и повседневная жизнь, обычаи, предания — все то, отражением чего является танец, то, без чего невозможно его понять. Этот общий интерес к жизни аборигенов не мог не вывести авторов на наиболее острые вопросы, на те противоречия, что вносит действительность в быт аборигенов Австралии.

После долгого, трудного дня на охоте Варнагери изрядно устал, потому что был очень стар. Он присел к огню и задумался. Скоро, очень скоро он сможет не ходить больше на охоту и тогда целый день будет сидеть у огня, уносясь в мечтах в незапамятные времена. И самые первые предки его племени, «Люди Времени Снов» будут вставать перед его взором, уже подернувшимся туманной дымкой. Одна из жен подошла к нему и протянула большой ломоть обгорелого мяса кенгуру. Вид мяса вызвал у Варнагери прилив голода. Поднеся ломоть ко рту, он жадно, с нестарческой силой стал рвать его сточенными до десен зубами. Оторвав огромный кусок, Варнагери уже было приготовился вонзить зубы в сочную мякоть, как вдруг застыл неподвижно. Лающие, отрывистые звуки доносились резким стаккато до его слуха. Голоса у костров мгновенно стихли и тут же возобновились. Варнагери тоже продолжил прерванную еду.

Кирили-одноногий приблизился к его костру мелкими прыжками, шапка слипшихся от грязи курчавых его волос тряслась в ритм движению. «Нибули идет», — объявил он. Варнагери кивнул. Так оно и есть, подумал он, потому что Нибули, далеко оторвавшийся от остальных охотников, был единственным мужчиной племени, которого не было у костров.

Пережевывая мясо неутомимыми челюстями, Варнагери стал думать о тех сложностях, которые принес с собой Нибули. Нибули был влюблен и хотел взять в жены Джалму, дочь Кирили, девушку с мягкой коричневой кожей и высокой, полной грудью. Но Джалма была «запретной добычей» для Нибули, и старейшины племени запретили их брак (У австралийских аборигенов сложнейшие правила вступления в брак, основанные на системе родства. Каждое племя делится на группы, внутри которых брак категорически запрещен. (Прим. ред.)) . Взбешенный Нибули высмеял их поверья.

Святотатственное поведение Нибули наполняло печалью Варнагери. Что можно ждать от человека, который несколько лет провел на скотоводческих ранчо, общаясь все время с белыми! Варнагери мало что знал о белых, он старался держать племя подальше от их разлагающего воздействия. Традиция требовала, чтобы племя выходило к тому или иному колодцу в определенное время — оно определялось по созреванию плодов «кунарка», дикого персика. Но если Варнагери заставал у источника белых и их скот, он уводил племя прочь. Ибо больше жажды и голода он страшился незаметных, коварных трещин в вековых традициях. Когда власть над племенем навсегда уйдет из рук старейшин, неминуемо наступят черные времена, тогда племя навсегда останется под пятой белых и будет выпрашивать у них пищу и воду из их колодцев.