Вокруг Света 1971 № 02 (2365) - страница 19

Нибули смотрел ей вслед. Радость переполнила его сердце. Старики говорили, что Джалма не может быть его женой. «Если ты осмелишься нарушить закон, с племенем случится что-нибудь страшное». Но выходит, что они не правы... Ведь ничего с нами не случилось. Когда он повернулся, чтобы поднять копье, то увидел след Джалмы в песке. И, повинуясь внезапному порыву, он поставил свою ногу поперек ее следа, начертав на песке знак двух любящих сердец, а потом быстро повернулся и зашагал через степь в направлении общей охоты...

Варнагери провел ночь, полную страшных снов и плохих предзнаменований. Он и спать-то лег, терзаемый страхами, и сон ему приснился плохой: священная змея погибала, раздавленная каблуком белого человека, который смотрел с усмешкой, как извивается в агонии ее бессильное тело. Варнагери проснулся с ощущением удушья и с жуткой болью, тисками сдавившей голову. Он встал и пошел по лагерю, а в ушах его звучали знакомые голоса сплетничающих женщин.

Он искал Нибули, но того не было среди охотников. Обуреваемый подозрениями, он стал внимательно осматривать землю вокруг лагеря. Так и есть, на земле ясно отпечатывались уходящие в степь следы. Следуя за ними, он заметил, что внезапно следы повернули в сторону почти под прямым углом. Варнагери остановился, пытаясь сообразить, что бы это могло значить. Потом крикнул остальным охотникам.

— Я посмотрю здесь... Будет больше удачи, если попробовать в одиночку.

Он услышал, как они что-то прокричали в ответ потом подождал несколько минут, пока они исчезли из виду, и пошел по следам медленно, но неуклонно. Он дошел до того места, где Нибули и Джалма встретились, и остановился с безошибочной уверенностью и стал искать на земле знак двух влюбленных сердец.

До его слуха долетел бешеный лай собак. Потом он различил жалобный стон и снова лай и понял, что Нибули поразил копьем животное и сейчас отбивал тушу от осатаневших собак.

Теперь Варнагери спешил, он перешел на ровный, плавный бег. Скоро из-за поворота тропы показался Нибули, который шел навстречу, таща на плечах кенгуру. Собаки бежали за ним по пятам, подпрыгивая и возбужденно тявкая. Когда Нибули подошел ближе, Варнагери уловил вдруг слабый запах масла для волос. Сердце его забилось быстрее, ибо он узнал запах, таившийся в той бутылке, что белый предлагал вчера Нибули. Леденящий ужас закрался в душу. Каким образом Нибули заполучил масло? Он ведь сам сказал вчера, что белый отдаст его лишь в обмен за каменную чурингу?

Мысли смешались в голове Варнагери. Нет, он ни за что бы не поверил, что мужчина его собственного племени... посвященный... пусть даже такой насмешник, как Нибули, мог стать предателем, способным украсть душу и сердце всего племени. Следовало все выяснить немедленно, пока еще можно вернуть чурингу, прежде чем белый увезет ее навсегда. Он содрогнулся при мысли о том, что произойдет с племенем, если то, чего он страшился всей душой, окажется правдой.

Варнагери улыбнулся Нибули и взял из его рук кенгуру. «Мои ноги стары и непослушны. Я понесу мясо в лагерь, а ты продолжай охоту и постарайся добыть еще одного зверя». И Варнагери поспешил назад, в лагерь, сгибаясь под тяжестью кенгуру.

У костра он сбросил тушу наземь. Лагерь был наполнен шумом и щебетом женщин, которые готовили пищу, собранную этим утром.

— Где хворост, чтобы поджарить мясо? — зарычал на них Варнагери. — Перестаньте молоть чепуху. Идите и наберите побольше хвороста. Мужчины скоро будут в лагере.

Как только они ушли, Варнагери поспешил к стоянке Нибули — связанным полукругом невысоким кустам, выгнутым против ветра. Варнагери пошарил в ветвях и нащупал два свертка, обернутых в кору. В первом были личные ритуальные принадлежности — украшения из перламутра, несколько браслетов из шерсти крошечных обезьян-ревунов... Во втором он обнаружил большой пучок перьев эму, перевязанный волосяной веревкой... Развязав его, Варнагери распустил перья, и они раскрылись наподобие павлиньего хвоста. В этот момент из связки выпал, сверкнув лезвием на солнце, стальной нож. Варнагери поднял его и с минуту разглядывал; потом засунул его за свой волосяной пояс. Остальные вещи он аккуратно завернул и положил на место.