Вокруг Света 1975 № 05 (2416) - страница 49

Доброжелательные, гостеприимные, чистосердечные дети природы, мру лишь понаслышке и очень смутно знакомы с тем огромным миром, который начинается за пределами их племени. Традиционный образ жизни, который они ведут испокон веков, не давал повода искать связи с внешним миром. С другой стороны, британским колонизаторам и прежней военной администрации страны было мало дела до того, что где-то в Горном Читтагонге мру, чакма и другие племена пухли от голода в неурожайные годы, умирали сотнями и тысячами от оспы и холеры. Только теперь, когда Бангладеш стала народной республикой, в деревнях на юго-востоке появились врачи. Представители племен были избраны депутатами парламента, а в скором будущем правительство Бангладеш намечает создать в джунглях Горного Читтагонга школы и больницы, проложить дороги. И, желая приблизить это будущее, Муджахидул Селим и его друзья из Союза студентов, энтузиасты из даккских и читтагонгских институтов делают все возможное, чтобы от былой изоляции племен не осталось и следа.

Сергей Буланцев

Слова «портовый город» обычно ассоциируются в сознании с громадами океанских судов под разными флагами, взметнувшимися в небо ажурными стрелами портальных кранов, белокрылыми чайками и терпко-соленым морским ветром. Ну а жители такого города если и не все поголовно потомственные мореходы, портовики, корабелы, то уж обязательно люди, влюбленные в море, романтики, от которых наверняка можно услышать множество удивительных историй.

Приблизительно такие мысли лезли в голову, когда вместе с Руди Бенциеном, корреспондентом журнала «Нойес лебен», я мчался на редакционном «вартбурге» к «морским воротам» ГДР — городу Ростоку. Руди согласно кивал головой и, словно поддразнивая меня, пространно рассказывал о своих ростокских друзьях и знакомых. Получалось так, что у одних предки ходили за пенькой, лесом, мехами в далекую Московию еще в XIII веке, когда Росток вместе с Висмаром и Штральзундом входил в могущественное объединение северогерманских городов — Ганзейский союз. У других деды-прадеды строили каравеллы и галеры, не один век бороздившие Балтийское и Северное моря. У третьих из поколения в поколение ловили рыбу или содержали винные погребки, которые в старину служили своего рода интерклубами для «морских волков». При этом глаза Руди хитро поблескивали. К тому же он приводил такие красочные исторические подробности, что невольно закрадывалось сомнение в истинности услышанного. — Руди, признайся, ведь это опять «квач»? — на всякий случай строго спрашивал я, имея в виду веселые выдумки-импровизации, на которые мой спутник был великий мастер.

— Что ты, что ты, все чистая правда. Будем в Ростоке, еще и не то узнаешь, — Руди на минуту умолкает: впереди неторопливо пыхтит трактор с прицепной тележкой, и обогнать его на узком шоссе не так-то просто. Но вот трактор остается позади, и Руди тут же возобновляет прерванную лекцию. — Вот Росток обычно называют «морскими воротами» республики, пишут, что суда уходили отсюда в море еще 700 лет назад, и при этом забывают, сколько было этих скорлупок. А сейчас через порт проходит десять миллионов тонн грузов в год. Расширят, переоборудуют — будет шестнадцать. Представляешь, что значит обработать их, да еще так, чтобы капитаны считали Росток «быстрым портом»! Ганза Ганзой, только когда Советская Армия освободила Германию от фашизма, этих «морских ворот» не было и в помине. Кстати, сколько, по-твоему, нужно времени, чтобы собрать такой порт?

— Ты имеешь в виду построить? — Хотя мы объяснялись на трех языках — русском, немецком и английском, увы, подчас их явно не хватало.

— Нет, именно собрать. Ведь Росток в семи километрах от моря. Нужно было построить канал, мол, причалы. А это все камень. На побережье его нет. Поэтому когда в пятьдесят седьмом решили строить здесь порт, то валуны и булыжники собирали по всей стране. На полях, там они только мешали. Так по камешку и собрали целую гору — 60 тысяч тонн. Ну а строили «ворота», конечно, романтики, хотя и не потомственные. Сюда по призыву партии съехались отовсюду тысячи ребят. Кое-кто тогда сомневался: сумеют ли. Ничего, справились. Всего через два с половиной года порт был готов. При въезде в Росток Руди притормозил машину у моста через реку Варнов. Справа у причала стоял небольшой пароход с непривычно длинной трубой.