Вокруг Света 1975 № 08 (2419) - страница 12

Несколько лет назад экономисты подсчитали, что на человека, который приезжает жить и работать в Шевченко, уже затрачено более 20 тысяч рублей — квартира, школа, больница, магазин и самое главное — вода. Сегодня он приезжает в город, где есть все необходимое для жизни...

В Шевченко и сейчас можно отыскать тех, кто помнит, как в 1958 году по зимнему пустынному бездорожью из Красноводска на мыс Меловой добиралась комсомольская автоколонна. Мангышлак встретил первых строителей снегом и пронзительным ветром. Раскинули палатки. Вырыли землянки. Морского порта, естественно, не было, причала тоже, пришлось оборудовать перевалочную базу в порту Баутино — за сто с лишним километров. Проложили трассу. И хотя этот путь был неудобен — сколько грузов перевезли по нему в свое время! Эта бело-желтая дорога стерта ныне до известняка... Когда утихли зимние штормы, к мысу подошло первое судно со стройматериалами, люди разгружали его, стоя по пояс в ледяной воде. Потом устроили временный причал. Груз пошел в основном через море. Вырос поселок из брусчатых домов, монтажники прокладывали из пустыни к поселку трассу 52-километрового водовода...

Вода. Это была проблема проблем. Как строить на земле, где нет ни одной реки, ни одного пресного озера?

— Я здесь с 1959 года, — вспоминает Борис Михайлович Борисов, руководитель первой стендовой лаборатории «Мангышлакэнергозавода». — Помню время, когда питьевую воду привозили танкерами из Баку. А под боком — Каспий... Правда, один литр каспийской воды содержит 13,5 грамма солей. Несколько лет мы бились с этой горько-соленой водичкой, пытаясь опреснить ее. Работали на той установке, что отдана сейчас нашей лаборатории для опытов... И вот теперь говорят про Шевченко: единственный крупный в мире город, живущий на опресненной морской воде...

В кабинет Борисова, где мы беседуем, ежеминутно заглядывают молодые сотрудники. «Теперь здесь все моложе меня», — неожиданно бросает Борис Михайлович, словно вдруг увидел себя глазами постороннего человека. И эта фраза как бы открывает тебе, что в его скупом рассказе спрессовались годы труда.

В опытной лаборатории Борисов показал принцип действия опреснителя. Он оказался удивительно прост: морская вода в установках кипит, отдавая пресный пар; он-то и нужен для получения дистиллята, абсолютно чистой, без солей влаги. Соли оседают на вводимую меловую взвесь. «Принцип чайника, — сказал Борисов, — запатентован как русский способ». Источник энергии — атомная станция. От нее работает ТЭЦ, а от ТЭЦ — опреснители. Опресненная вода проходит еще долгий путь, прежде чем стать питьевой. Для жителей Шевченко эта вода стоит 4 копейки за кубометр, как и везде в стране, на самом же деле она, конечно, дороже.

— Мы постараемся сделать ее дешевле, — говорит Борисов. — Надо научиться извлекать из сбросовых рассолов полезные соли натрия, калия, магния, йода, брома, которыми богата морская вода. Вообще масштабы работ здесь удивительные... Они-то и привлекают людей к Мангышлаку. Вот, скажем, сейчас сконструировали опытную, работающую на дизеле установку для опреснения соленой подземной воды...

Борисов находит на столе среди бумаг фотографию. Пустыня, колючки, два верблюда с тощими задами, палатки и светлое здание опытной станции.

— Это на Устюрте, в трехстах километрах от Шевченко. Сейчас испытываем. Если пойдет — большая подмога чабанам будет.

Воды Каспия, опресненные в Шевченко, уже поят частично два города нефтяников, стоящих в глубине пустыни, — Новый Узень и Жетыбай. Построили опреснительную установку и в Красноводске. И вот эксперимент на Устюрте. Камень брошен. И от него начинают расходиться круги по безводным закаспийским степям...

Борисов проводил меня до калитки лаборатории. Постороннему человеку здесь легко было затеряться среди труб, установок, машин. Мы петляли по дорожкам, обсаженным акациями. Деревья были высокие — им уже 15 лет! Они бросали кружевные тени на землю, шелестели листьями. Борисов вдруг сказал, что он из Одессы и вообще-то был моряком. Я удивилась: редко приходилось слышать, чтобы моряки бросали море. «Я не бросил, — возразил Борисов, — просто решил подобраться к нему с другой стороны». Он засмеялся, сощурил светлые глаза, взглянул на опреснительные установки, светившиеся на солнце. Их было много.