Вокруг Света 1979 № 06 (2465) - страница 28

Справа от дороги полыхали вдали газовые факелы. Они сразу становились видны, когда шоссе пересекало слегка всхолмленную равнину, возделанную сколько глаз хватал. Но этого пространства, не закрытого домами, было не так уж много: едва кончалась одна деревня, начиналась другая. С бледно-голубого неба ярко светило и даже сквозь автомобильные окна припекало солнце, и, если бы не голые ветви деревьев, трудно было бы поверить, что кончается декабрь.

Уже во второй деревне появились двуязычные надписи: «Cukrazda»-«Сладкарница», «Vendeglo»-«Kpчмa» — население тут смешанное, и в одних деревнях вместе живут венгры и сербы.

С шоссе мы свернули налево, поехали между полей, и, когда последние дома деревни Серег остались в километре от нас, доцент Мольнар остановил машину, открыл окно.

— Смотри, — сказал он, — что это такое?

— Овес, — отвечал я наобум, — озимый.

— Археология! — дуэтом возразили оба доцента. — Археология!

И Меч протянул мне сапоги — без них я вряд ли смог бы сделать хоть два шага по вспаханной мокрой земле.

Доценты остались в полуботинках, но очень скоро я убедился, что мне за ними не угнаться — энтузиасты археологии, они неслись по вывороченной земле, как по асфальту. Ежеминутно наклоняясь, они поднимали с земли какие-то комья. Они расходились далеко, вглядываясь, как грибники, себе под ноги, звали один другого, передавали из рук в руки бесформенные комки. Быстро отколупывая глину, доценты подносили черепки к глазам и делали заключение, словно ставили диагноз: «Палеолитикуш!», «Неолитикуш!» Некоторые находки они тут же отбрасывали, другие, очевидно более интересные, клали в полиэтиленовый мешок, который нес я.

Казалось, что земля здесь перемешана с черепками в равной пропорции. Очень скоро и я стал замечать кусочки гладкой обожженной глины и даже поднял остаток горлышка какого-то кувшина с обломком ручки.

Экскурсия завершилась быстро: минут через двадцать мешок стал полон, и мы отнесли его в машину.

Оставалось заехать на обратном пути в деревню: доценты хотели купить там по связке чересне-паприки. По их словам, такой злой чересне, как в Сереге, нет более нигде в округе.

...В деревне Серег у оплывшего рва — остатка древнего поселения — вежливый старик в черной шляпе косил пожухлую траву. На скошенных местах сквозь стерню просвечивала земля. Мне показалось, что в ней я вижу те же черепки, что и на археологическом поле. Старик приподнял шляпу, когда мы подошли, и взглянул на прозрачный мешок с находками. Он отложил косу, порылся в кармане и протянул мне палевого цвета кусок обожженной глины.

— Неолитикуш! — вырвалось у меня, ибо это слово я слышал от доцентов чаще всего.

— Нэм! — отвечал серьезно старик. — Палеолитикуш!

И я вдруг понял, почему так крепка паприка в деревне Серег...

Калоча — Сегед — Москва

Л. Минц

Победоносный поход сравнительно небольшого отряда Ермака, покорение им обширного Сибирского ханства иногда сравнивают с ошеломляющими завоеваниями Кортеса и Писарро в Новом Свете: горстка смелых и прекрасно оснащенных технически европейцев разгоняет громом орудий несметные толпы туземцев, покоряя целые царства. Однако в случае с Ермаком такое сравнение не годится. Сибирское ханство было таким же феодальным государством, как и Московское царство, хотя и находилось на несколько более низком экономическом уровне и включало в себя патриархальные общины лесных и степных племен. Кроме того, феодальные усобицы в Сибирском ханстве, а также слабая заселенность его обширных территорий вряд ли давали возможность хану Кучуму собрать в единый кулак достаточно большие силы. К тому же и само это войско было разложено междоусобными стычками. Дружина Ермака, напротив, была единым организмом, испытанным в борьбе с племенами Приуралья, не раз покушавшимися на все расширяющееся «царство» Строгановых, и каждый из бойцов представлял собой самостоятельную боевую ценность. Казаки — профессиональные военные — в совершенстве владели всеми видами оружия, имели опыт войны и с европейцами, и с азиатскими армиями.