Вокруг Света 1981 № 04 (2487) - страница 21
Памятник окружала скульптурная группа матросов, рабочих, крестьян. У подножия его бились волны, которые разрезал крутой нос корабля с именем «Коминтерн», а на круглом постаменте-башне высилась фигура вождя.
С тех пор у памятника каждый год шумели праздничные знамена, гремели оркестры, впечатывали в асфальт шаг красноармейцы, с горнами и барабанами шли пионеры. Шагали портовики, рабочие, служащие и, по традиции, впереди колонны водников — иностранные моряки с пароходов, что стояли в порту, «пролетарии всех морей и океанов»...
С тех пор памятник стал частью Новороссийска. И уже трудно было представить город без него, как и без голубой бухты, без знакомого рисунка гор, из-за которых каждый день вставало солнце.
...11 сентября 1942 года фашисты заняли большую часть города, в том числе и район, где находился памятник Ильичу. Но когда, почти ровно через год, после знаменитой Малой земли и изумительного по дерзости десанта прямо в захваченный гитлеровцами порт (о чём мы все хорошо знаем по книге Леонида Ильича Брежнева «Малая земля») наши морские пехотинцы и солдаты «первого броска» высадились на набережной, они увидели у здания бывшего Дворца Труда... памятник Ленину!
Один из участников десанта, секретарь партбюро 393-го отдельного батальона морской пехоты имени Цезаря Куникова Сергей Степанович Колот, отвечая на мои вопросы, писал, что памятник был почти не тронут, лишь «несколько пулевых пробоин в бронзовой скульптуре».
Позже мне приходилось беседовать с вице-адмиралом, бывшим командиром Новороссийской военно-морской базы, Героем Советского Союза Георгием Никитичем Холостяковым, а потом и прочитать в его книге «Вечный огонь» интересные строки... Вот как описывает Г. Н. Холостяков день 16 сентября 1943 года, когда впервые ступил после освобождения города на новороссийскую землю.
«...Швартуемся у полуразрушенной Угольной пристани. И вот уже под ногами новороссийская набережная, такая знакомая, но словно одичавшая, нехоженая — меж каменных плит проросла трава.
Идем в батальон Ботылева (393-й батальон.— А. Р.) к зданию, служившему ему главным опорным пунктом.
По пути останавливаемся у памятника Ленину. Один из первых в стране, сооруженный вскоре после кончины Ильича на средства, собранные рабочими и моряками, он был гордостью Новороссийска. Был и остался! С высокого башенного пьедестала, поднимающегося, как боевая рубка, над форштевнем корабля с символическим названием «Коминтерн», Ленин простер руку к Цемесской бухте, к морю. Сейчас к руке прикреплена винтовка, на штыке развевается военно-морской флаг. Может быть, это сделали десантники еще в первые часы высадки: Ильич сражался вместе с ними...
Вокруг руины, а памятник невредим. Сперва это показалось просто невероятным. Кто-то из нас сказал, что это вряд ли случайность — скорее всего фашисты что-то тут подстроили. (Так оно и было: после упорных поисков саперы обнаружили в подвале управления порта тщательно замаскированный провод, который вел к подземному тайнику с несколькими тоннами взрывчатки, а другим концом был соединен с кабелем электросети. И памятник, и здание управления порта должны были взорваться, как только городская электростанция даст ток...)».
Но кто конкретно занимался разминированием? В книге не говорилось об этом, однако рассказывалось об Анастасии Георгиевне Комиссаренко (Карачевцевой), которая руководила после освобождения города командами минеров-добровольцев.
Осенью прошлого года, когда я в последний раз был в Новороссийске, пошел в местный музей и узнал адрес А. Г. Карачевцевой.
— Новороссийск,— рассказала Анастасия Георгиевна,— был в то время сплошным минным полем. Отступая, фашисты заминировали почти все более или менее сохранившиеся общественные здания, жилые дома, дороги, улицы и перекрестки. Наши команды, в которые входили в основном девушки-добровольцы, обезвреживали мины, фугасы, неразорвавшиеся бомбы и снаряды. Под руководством опытных флотских минеров и армейских саперов они снимали всевозможные вражеские «сюрпризы» и минные ловушки.