Вокруг Света 1983 № 10 (2517) - страница 28

— Печка эта почти восемьдесят лет стоит да и еще сто при должном уходе протянет, — говорил мастер. — Однако в будущем году буду ее реконструировать. Человек должен идти в ногу со временем.

Печь дышала жаром. Оранжевые языки пламени облизывали брикеты угля. С меня градом полил пот, а герр Циммерман уже показывал какие-то заслоночки, объяснял назначение той или иной ручки рядом с печкой, шуровал кочергой в топке. Вдруг он удивленно взглянул на мою взмокшую рубашку:

— Вам что, жарко?

Я честно кивнул головой. Он предложил пройти на кухню:

— Там прохладнее.

На кухне в раскрытое окно задувал прохладный воздух.

— Кофе? — спросил он. — С тортом?

И, не дожидаясь ответа, пошел готовить кофе. Я осмотрелся: стол, несколько стульев с высокими спинками, полки с посудой, холодильник. Магда внесла торт н поставила на стол кофейник. Торт напоминал снежный сугроб с упавшими на него спелыми вишнями. Я взял ломоть.

— Вкусно? — поинтересовался мастер.

— Очень! — признался я. — Фирменное блюдо?

— Что вы! Мое дело — хлеб. А торты... — Он выразительно посмотрел на Магду. — Я пеку хлеб, — еще раз повторил мастер. — Торт — для женских рук, терпения требует, а наш труд — выносливости. Мы, например, за год делаем с учениками семьсот тонн хлеба и девятьсот тонн булочек. Хлеб к столу каждый день нужен. Так-то.

Предприятие Циммермана — «семейное», сын тоже пошел по его стопам. Окончил профессиональное училище и вместе со своим приятелем работает у него в мастерской. Работу хлебопеки начинают в половине четвертого. В это время необходимо сформовать тесто и поставить его в печь. Пока хлеб будет готов, пройдет еще полтора часа. Так что к открытию магазина он еле успеет остыть. Чуть-чуть остыть, совсем еще горячий хлеб. Утреннее тесто нужно замесить вечером не раньше определенного часа. И лишь к десяти вечера работа в мастерской утихает.

Циммерман рассказывал о своем сыне, о своем семейном коллективе и вдруг спросил:

— А знаете, почему коллектив, собственно, семейный? — Он улыбнулся и гордо сказал: — Это традиция семьи Циммерманов. Дед мой пек хлеб, отец был булочником, и дети мои должны стать булочниками.

Лицо мастера в ту минуту было категоричным.

Вернувшись в цех, я увидел склонившегося над одной из дежей парня лет двадцати. Он скинул майку, и фартук был накинут прямо на голое тело.

— Юрген, сын мой, — представил мастер.

— Извините, секундочку, вот сейчас расправлюсь,— показал парень на чан, в котором замешивал тесто.

К чану был приспособлен агрегат, по форме напоминающий механическую руку и совершающий круговое движение. Изредка Юрген подсыпал в чан муку или подливал воду.

— Готовится хлеб на день грядущий, — пояснил Циммерман.

Он подошел к другой деже, попробовал на язык бродящее тесто. Оно уже подошло, можно приниматься за выпечку. Юрген выдвинул штангу — это оказался миниатюрный ленточный конвейер, деловито осмотрел машину и включил ток. Затем положил кусок теста в небольшую коробку со шнеком, и вскоре по ленте поползли заготовки булочек. Движением карточного игрока мастер складывал их на блюдо с ячейками. Блюдо двигало тесто, как хозяйка катает ладонями домашние пирожки. Постепенно на его поверхности появилось тридцать абсолютно одинаковых булочек.

— Ну а теперь можно на лопату и в печь, — сказал мастер.

Операция заняла не более минуты, затем процесс повторился. Так же получались и буханки, только делительная и формующая машины для них объединены в одну. Я насчитал пять разных сортов ржаного и ржано-пшеничного хлеба. Среди них был и «фоллкорн-брот» — хлеб из цельномолотого зерна ржи, весьма популярный в Германии.

Наконец Юрген оторвался от работы.

— Готово. — Он посмотрел на меня, вытирая тряпкой налипшее на руки тесто.

— Лихо у вас получается, — говорю я ему, заметив, с какой проворностью ворочались белые тучные пласты, — будто всю жизнь тем только и занимаетесь.

Юрген пожал плечами, — мол, что ж здесь странного:

— Так и есть. Правда, самостоятельно не очень давно, а вот как отец тесто месит, действительно всю жизнь вижу.