Вокруг Света 1984 № 01 (2520) - страница 7
На рытье траншей, на улицах города было так же опасно, как и на передовой. Обстрел мог продолжаться по 18 часов подряд: вражеская артиллерия в отдельные дни выпускала по полторы тысячи снарядов. Гитлеровцы разглядывали в цейсовские окуляры Ленинград и назначали сроки победного парада на Дворцовой площади. Праздничное пиршество намечалось устроить в гостинице «Астория», которая и сейчас стоит у Исаакиевского собора. Только фашистский банкет не состоялся...
Город оборонялся.
Женщины и подростки тушили «зажигалки», ремонтировали танки, пришедшие с фронта, собирали новые танки и пушки, готовили снаряды к ним; поэты читали стихи, художники писали картины, архитекторы проектировали в смертельные блокадные дни арку Победы, а композиторы сочиняли музыку.
На сумрачных стенах домов тогда и появились афиши об исполнении Седьмой симфонии Шостаковича. В конце афиши стояла скупая пометка: «В первый раз». Начался концерт спокойно, но уже к антракту над городом, над филармонией развернулась артиллерийская дуэль. Концерт транслировался, его слушали немецкие солдаты, и гитлеровское командование отдало приказ обстрелять центр города. Ответили врагу заранее предупрежденные на этот случай батареи Балтийского флота, фортов Кронштадта. Дуэль переросла в оглушительную канонаду, потрясавшую здание филармонии. Но у дирижерского пульта вдохновенно взлетала палочка Карла Элиасберга, он стоял перед оркестром, как всегда, в неизменном черном фраке с накрахмаленной манишкой. Ни у одного скрипача не дрогнул в руках смычок, никто не ушел со своей передовой. Недаром эту симфонию назвали «Ленинградской».
Тогда не было рядом с филармонией памятника Пушкину, у которого теперь собирается молодежь. В блокадные годы ленинградцы по старинке в день смерти Пушкина шли на Мойку. Нам рассказывали университетские преподаватели, как в зимнюю стужу брели к дому поэта истощенные люди. Шли, шепча тихо и упрямо сухими губами: «Красуйся, град Петров, и стой неколебимо, как Россия».
...Прохожу над Фонтанкой по Аничкову мосту. Спасенные бронзовые кони по-прежнему вздыбились на постаментах, рвутся на волю. Они были закопаны глубоко в землю. Поэтесса Ольга Берггольц говорила по не умолкавшему под обстрелами Ленинградскому радио, что страшно, когда памятники сходят с пьедесталов. Спасали памятники, хотя трудно было уберечь себя.
Иду по Невскому проспекту к Московскому вокзалу, чтобы на электричке добраться до Колпина. Каждый дом здесь напоминает о военных годах, вошедших в историю города Ленина. Вот и площадь Восстания, рядом вокзал, откуда сейчас так просто попасть на рубежи блокадного кольца — зеленого пояса Славы.
Мелькают станции, и вдруг новое название — «Ижорский завод». Раньше этой остановки не было — сильно за послевоенные годы разросся завод. Схожу на следующей станции. Прямо у вокзала раскинулся аккуратный сквер: клумбы цветов, тихие заводи прудов, в молчании сидят рыбаки на берегу. Ничто не напоминает о блокаде.
Дикие утки, вспугнутые мальчонкой, пролетели над головой. Я посмотрел им вслед и у склона железнодорожной насыпи заметил торчащую из зелени бетонную шапку. Плавно покачивается на ветке огненный кленовый лист, и рядом... серый дот — память военных лет.
...Вот и старая проходная Ижорского завода, около которой 21 июня 1941 года висело объявление, приглашающее на экскурсию к фонтанам Петродворца, а позже у проходной устанавливали пушку. Нет уже старой заводской трубы, израненной, пробитой насквозь вражескими снарядами,— в ней был устроен наблюдательный пункт.
Иду мимо монумента, воздвигнутого в честь стойких защитников колпинских рубежей, иду к Степану Варнавьевичу Сорокину, провоевавшему всю войну в рядах Ижорского батальона.
В моем блокноте записаны строки из «Правды» от 23 августа 1942 года: «Бесценный опыт обороны Севастополя, Колпина, Тулы, Москвы, Ленинграда и других городов должен быть использован широко, быстро и продуктивно». Меня поразило, что город Колпино был назван сразу после Севастополя.
В музее Ижорского завода узнал, что Сорокин собирал архив Ижорского батальона: 24 папки с записями истории боевого пути батальона, альбомы, воспоминания многих ветеранов.