Вокруг Света 1985 № 02 (2533) - страница 8

— Ты рассказываешь так, будто все было безоблачно: работали с утра до ночи и подготовили фестиваль,— перебивает Йозеф.— А сколько было клеветы в газетах? А всякие пасквильные листовки? Писали, что фестиваль устроен для того, чтобы «привезти в Вену троянского коня коммунизма».

— Я передаю только то, что рассказывал Герберт,— невозмутимо продолжает Вальтер.— Потом, когда фестиваль начался, ему дали другую работу — в парке «Пратер», где вырос фестивальный городок. Именно там Герберт впервые близко увидел русских и очень жалел, что не знал языка. Когда я недавно спросил Герберта, что ему больше всего запомнилось в русских, он сказал: «Спутник!»...

Я знала: когда в день открытия фестиваля советская делегация вступила на стадион «Пратер», трибуны взорвались криками: «Фройндшафт! Фриден!» Над колонной плыл хорошо знакомый по газетным сообщениям и телевизионным программам первый советский спутник — конечно, не сам он, а его модель. Спутник был и на эмблеме советской делегации: на алом фоне — государственная эмблема СССР, а с острого конца серпа срывается стремительно летящий спутник.

— Символ мира — вот что значил для тогдашней молодежи первый спутник,— продолжает Йозеф.— И с этой точки зрения тот шарик с четырьмя антеннами, издававший трогательные «бип-бип», все еще летит над планетой и будет лететь всегда, наматывая витки дружбы и мирного сотрудничества.

Проблема мира волновала людей двадцать лет назад, волнует и сейчас. Тогда, в 1959 году, спустя всего четырнадцать лет после окончания страшной войны, делегаты фестиваля, переполненные скорбью и негодованием, стояли на земле Маутхаузена, бывшего концентрационного лагеря. И сейчас стены Маутхаузена напоминают о том, какую опасность таит в себе возрождение фашизма, о том, что несет народам планеты война. Мне, как секретарю Координационного комитета антивоенного движения Австрии, эти проблемы особенно близки. Перед нашим отъездом из Вены мы принимали участие в общенациональной Неделе защиты мира. Программу ее разработал наш Координационный комитет. Мы подготовили массовую манифестацию, в ней участвовали сторонники мира из всех федеральных земель. Мы не можем жить спокойно, когда на земле Европы американцы размещают свои «Першинги» и крылатые ракеты...

— А вы будете писать о Карелии или об Австрии? — вдруг спрашивает Вальтер, показывая на разложенные передо мной карты.

— В первую очередь о вас, о нашей встрече,— отвечаю я.— Об австрийской молодежи, которая борется за мир, о тех, кто будет представлять австрийских юношей и девушек на XII Всемирном фестивале молодежи и студентов...

— А вы не могли бы прислать номер журнала? — интересуется Вальтрауд.

— Я подарю вам этот номер,— обещаю я.— При встрече. На фестивале в Москве...

Людмила Журова

На одной из улиц венского района Фаворитен хорошо различима надпись на стене старого дома: «Мин нет». Младший лейтенант Красной Армии (подпись его не сохранилась) в далеком сорок пятом, рискуя жизнью, обезвредил вражеские ловушки и заявил об этом на весь мир: «Мин нет! Живите, люди, спокойно!»

Но нет спокойствия на земле старушки Европы. Тесно сгрудились здесь страны и народы. И никому не безразлично, что делается у соседа.

...Мы едем в Вену. На фоне вечерних гор, угадывающихся по обеим сторонам дороги, изредка вспыхивают одинокие искорки далеких неведомых огней, точно звездочки на ночном небе. Поезд часто ныряет в короткие и длинные тоннели, и тогда мимо окна проносится вереница ярко-желтых светильников, а уши закладывает от сгустившегося грохота колес. Изредка, когда поезд останавливается у маленьких вокзалов, сквозь запотевшее стекло видно, как на залитых светом перронах мечутся расплывчатые тени.

На одной из таких станций, робко постучавшись, заглянул в наше купе паренек лет пятнадцати-шестнадцати. Увидев, что в купе есть места, попросил разрешения войти. Да, конечно, никто не возражает, наоборот, рады попутчику!

— В Вену?

— Да, домой, после каникул,— отвечает паренек, снимая со спины небольшой рюкзак. Достает книгу, а рюкзак забрасывает на верхнюю сетку. Туда же отправляется и зеленая шляпа с узкими полями, пером и блестящей бляхой.