Вокруг Света 1987 № 08 (2563) - страница 43

Обследуя холм, археологи обнаружили в кустах несколько обломков керамики со следами линейного письма «А», самой ранней и еще не расшифрованной минойской письменности. Эти обломки лежали в руинах ушедшей в землю архаичной стены.

Интуиция подсказала археологам, что холм может скрывать важные следы ранних минойцев, и потому в начале полевого сезона 1979 года на вершину холма пришли рабочие. Они выкорчевали кусты, и уже к сумеркам первого дня работы экспедиция Афинского университета обнаружила под слоем дерна следы здания.

Квадратное в плане строение состояло из трех узких комнат, двери которых выходили в такой же узкий коридор. Между собой комнаты не соединялись. В коридоре было по три двери с каждой стороны. Двери одной стороны вели в комнаты, двери другой — наружу.

Раскопки начались с коридора, где были найдены многочисленные амфоры и сосуды с остатками приношений — фруктов, зерна, меда и вина. Сосуды стояли впритык один к другому и в большинстве своем отлично сохранились. Затем был найден скелет. Человек лежал поперек коридора, головой к среднему выходу, вокруг него обнаружились мелкие черепки сосуда: очевидно, он уронил его в момент гибели. Находка была важна для археологов по той причине, что это были первые останки минойца, найденные не в могильнике.

Судя по сосудам в коридоре, можно было с уверенностью сказать, что этот храм раннего минойского периода был разрушен в дни страшных землетрясений, погубивших города и дворцы на Крите примерно в 1700 году до нашей эры.

Обладая этой информацией, археологи приступили к раскопкам средней комнаты. Они были уверены, что там предстоит найти статую божества, которому был посвящен храм. Известно, что в минойских храмах устанавливались деревянные статуи в человеческий рост, но пока не удалось найти ни одной: дерево не сохранилось. И здесь статуя исчезла, но была обнаружена древесная зола и глиняные ноги статуи, на которые когда-то была насажена фигура в длинном одеянии. Статуя стояла на возвышении у задней стены. Вдоль длинных стен комнаты и вокруг постамента обнаружилось несколько десятков крупных сосудов — в них хранились наиболее ценные приношения. Затем была вскрыта левая от входа комната, где нашли «вспомогательный» алтарь, а также множество храмового добра. Осталась последняя комната, правая.

В пустой комнате, если не считать длинного каменного возвышения посередине, схожего с ложем,— по минойским фрескам было известно, что так выглядели алтари для принесения в жертву животных,— не было ничего. На нем были обнаружены кости, которые поначалу приняли за останки принесенного в жертву барана.

При расчистке в спекшейся массе блеснул металл — рядом лежал отлично сохранившийся жертвенный нож; полуметровое лезвие его было украшено великолепно выгравированным изображением кабаньего рыла.

А через несколько минут археологи поняли: на алтаре лежали останки скелета человека. Он лежал на правом боку. Перед смертью человек был связан, и ступни притянуты веревками к бедрам.

Дальнейшие исследования, проведенные афинскими антропологами, показали, что скелет принадлежал юноше примерно восемнадцати лет.

Следующее слово было за криминалистами, которые подтвердили догадку археологов: юноша был принесен в жертву за несколько минут до того, как землетрясение разрушило храм.

Исторические источники свидетельствуют, что человеческие жертвы не были приняты в Древней Греции. Но в моменты великих бедствий древние греки, даже через сотни лет после гибели минойской цивилизации, обращались как к крайней мере к человеческим жертвам. Есть свидетельства тому, что во время чумы в Афинах в VII веке до н. э. были принесены в жертву люди, чтобы прекратить эпидемию. Известно, что перед битвой при Саламине, которая должна была решить судьбу Греции,

Фемистокл приказал принести в жертву трех рабов. Так что ничего невероятного в том, что в 1700 году до н. э., когда землетрясение, свирепея, крушило города Крита, жрец храма на холме решился на отчаянную меру — умилостивить богов, пожертвовав им кровь юноши.