Вокруг Света 1990 № 05 (2596) - страница 35

Под взглядом деревянного человека

Мы возвращались пешком, из очередного похода, и Йоханнес, предпочитавший отцовский джип своим ногам, запросил передышки. Мы так и сделали, как только увидели «рантэ».

Горы Тана-Тораджа достигают высоты трех тысяч метров. Здесь джунгли и луга часто прерываются отвесными стенами скал, которые тораджа избрали в качестве места погребений соплеменников. В скалах они вырубают подобие склепа («лианг»), ход в который всегда прямоугольный, изредка квадратный. Размер выбирается такой, чтобы человек мог лишь вползти туда и втащить гроб, но внутри пещера довольно широкая. В семейных склепах наиболее чтимых покойников размещают в глубине пещеры.

Строительство «лианга» может продолжаться годы, потому как скалы в основном сложены из твердых пород — гранитов и гнейсов; они хорошо противостоят разрушительному воздействию погоды. К тому же здесь одновременно могут работать, не мешая друг другу, не более двух мужчин. Конечно, «лианг» могут позволить себе лишь богачи, а умерших бедняков либо бросают в ущелья, либо просто зарывают в землю.

К склепу возводят шаткую лестницу из бамбука, по которой и затаскивают общими усилиями гроб внутрь, после чего прямоугольный вход запирается деревянным щитом, украшенным орнаментом — головой буйвола или чем-нибудь подобным. Траурное убранство, стоявшее над гробом, носилки, на которых было принесено тело, головной убор покойного — остаются у подножия скалы.

Немало могил охраняют вырезанные из дерева человеческие фигуры — тау-тау. Некоторые — в натуральную величину, другие — ростом с ребенка, но не меньше. Мужчина похоронен или женщина — видно по одежде. Глаза у фигур, выточенные из черного или белого камня, производят странное впечатление.

«Тау» переводится как «человек», «тау-тау» — «люди». О смысле этих идолов мнения расходятся. Одни туземцы считают, что «тау-тау» защищают последнюю обитель покойников от «бомбо» — злого духа, который совершает набеги на кладбища.

Другие уверены, что «тау-тау» служат памятниками умершим, и не более. Однако отнюдь не каждый покойник приобретает своего «тау-тау». Это зависит и от его собственного желания, и от степени почитания родственниками. Поэтому многие могилы не имеют деревянных фетишей.

Первый раз я увидел «тау-тау» женского пола во время ритуала с ночным пением. Хотя сама покойница была маленькая и худощавая — об этом свидетельствовал размер гроба (впрочем, могильщики иногда подгибают умершему ноги), однако ее «тау-тау» была в натуральную величину, и за время совершения ритуала она не разлучалась со своей госпожой. Когда возле «Дома могил» шли ритуальные танцы мужчин вокруг гроба усопшей и неслись ужасные причитания плакальщиц, «тау-тау» тоже танцевала и причитала, гордо восседая на плечах крепкого мужчины, а возле скромной скальной могилы стояла словно на карауле, пока не закончились церемонии. На нее была надета юбка из лыка и синяя, глухо застегнутая кофточка. Голову обтягивал красный платок, на котором двумя белыми полосками с черными точками посредине обозначались глаза. Вместо пояса — узкий фартук из монет. Это были действительно старые, тусклые монеты. «Тау-тау» прикрывал нарядный зонтик, справа от нее стоял огромный, прислоненный к стене гонг, возвещавший начало каждой новой стадии церемонии.

На скальных кладбищах стояли десятки «тау-тау». Крыши из камня защищают их от дождя и солнечного света, но тем не менее одежда с течением времени истлевает нее приходится менять.

Между прочим, даже старые тораджа не всегда могут точно указать, какая статуя какой могиле соответствует. Забыли своих хозяев многие «тау-тау»!

Особо выдающимися — по числу статуй и по высоте утесов — считаются два кладбища: Лэмо и Лонда. Однако и неизвестные нам, заброшенные кладбища оказывались жутковатыми. Йоханнес, «на-ходу-спящий-проводник», был все же мастером выискивать такие скальные могилы. Он с усердием сыщика выспрашивал крестьян, пастухов, школьников, а затем вел меня сквозь заросли, которые едва ли выбрал бы в качестве последнего прибежища разумный туземец, и мы вдруг натыкались на прекрасное кладбище. Не каждое удавалось снять. Так, один нависающий утес спрятал свои могилы за водопадом. Под другой выступающей скалой мы встретили сразу пару «тау-тау». Они стояли между несколькими человеческими черепами и останками. На них была жалкая одежда, неухоженная и растрепанная. У одного в руке были зажаты куски бумаги, похожие на деньги. Другого украшал тропический шлем, на передней стороне которого был нашит крест из красной материи. Наверное, шлем защищал от экваториального солнца голову некоего миссионера, и наверняка очень давно, так как уже несколько десятилетий назад вышли из моды такие шлемы, без которых европейцы раньше не представляли себе жизнь в тропиках.