Вокруг Света 2009 № 03 (2822) - страница 10

Георгий Бурба

Несмотря на то что государственный гимн Германии начинается со слова Einigkeit («единство»), страна эта отнюдь не единая. Каждая из ее земель стремится сохранить максимум своеобразия. Бавария преуспела в этом больше других, неформально считаясь чем-то вроде страны в стране — со своими традициями, нравами, кухней и языком. И со своей великолепной столицей, во многом способной затмить Берлин.

«Вот собираюсь съездить в Мюнхен», — говорю я Рейнхарду, единственному настоящему баварцу в кругу моих знакомых. «В Мюнхен? А зачем?» — на лице коренного мюнхенца Рейнхарда написано полное недоумение. В этом весь Мюнхен: сюда не ездят. Здесь живут. Богатый, сытый город, где все — «самое лучшее» в Германии (от футбольной команды до оперы), не понимает и не принимает охотников до перемены мест. Турист вызывает у настоящего жителя баварской столицы даже не жалость, а презрение.

По этой же причине мюнхенцы старательно избегают достопримечательностей. Обитателю какого-нибудь респектабельного района — Лехеля или Швабинга — никогда не придет в голову в выходные прогуливаться по центру. Тот же Рейнхард, которого журналистская судьба заставила «эмигрировать» на неприветливую и неискреннюю (как он считает) «Рейнщину», признается, что первое время удивлялся кельнцам: «В воскресенье в центре яблоку негде упасть. А почему? Потому что все любуются на собственный город!» Для мюнхенца это немыслимо: его влекут не всем известные площади и улицы, а живописные предгорья Альп, до которых рукой подать, озеро Тегерн, деревни Верхней Баварии с их простой, но отменной кухней или тот же Фрайзинг — место, от которого «есть пошел» Мюнхен.

Оплот монахов

Расположенный примерно в 30 километрах от Мюнхена, город Фрайзинг дал баварской столице и стране две фундаментальные вещи: христианство и пиво. В 724 году епископ Корбиниан явился сюда с миссионерскими намерениями к Гримоальду — герцогу из первой династии племенного союза баваров. Они пришли на землю, где раньше жили кельты, откуда-то с берегов Эльбы и Влтавы, из Богемии (Чехии). А эта страна тогда уже была заселена в основном славянами. Теперь в Германии часто и охотно шутят, что баварцы-то, мол, и не германцы вовсе.

Так или иначе, первосвятитель Корбиниан обнаружил, что здешние жители уже усвоили некоторые протохристианские верования, конечно, в причудливом смешении с разнообразными языческими. Он навел порядок в этой хаотической религиозной практике и основал на горе Нэрберг бенедиктинский монастырь.

Там в начале XI века и сварили первое немецкое пиво: монахи, как известно, — мастера готовить всякие укрепляющие тело и веселящие дух напитки. Фрайзингский сорт выпускается по сей день, а сам Фрайзинг, как и прежде, — оплот жизнерадостного и жизнестойкого баварского католицизма. Здесь, скажем, и сегодня запрещено чему бы то ни было (включая столбы телефонной связи) «возноситься» выше соборных колоколен. А еще этот городок — традиционный конечный пункт велосипедных прогулок мюнхенцев.

Но что касается приезжих, их всегда неудержимо тянет в центр. Не станем противиться этому обычаю и мы, тем более что расстояния тут невелики. Ведь центр сложился в те времена, когда Мюнхен был всего лишь деревней при монастыре.

Колокольня Фрауенкирхе — уникальная площадка для осмотра города с высоты птичьего полета

К слову о монахах

Члены нескольких церковных орденов, прежде всего бенедиктинцы и францисканцы, вершили историю и определяли облик Мюнхена с самого момента его основания. Уже в раннем Средневековье вокруг фрайзингского аббатства, отпочковываясь одно от другого, выросла целая сеть монашеских поселений. Одно из них так разбогатело, что позволило себе что-то вроде выездной общественной дачи — хутор на соседнем холме Петерсбергль («Петрова горка»). Этот Петерсбергль и упоминается в одной аугсбургской хронике как вилла Мунихен («у монахов»). Запись датируется 1158 годом, он и считается временем основания Мюнхена.

В том же памятном 1158-м произошло еще одно событие: герцог саксонский и баварский Генрих, по прозвищу Лев, из рода Вельфов спалил единственный мост через реку Изар около Фрайзинга, чтобы лишить тамошнего епископа доходов от солевой торговли (по реке белое золото переправляли из зальцбургских приисков на север). Новый же мост Генрих построил как раз возле деревни Мунихен — тут имелся небольшой островок посреди реки и сооружение получалось короче.