Вокруг света в первый раз - страница 11
Магеллан же с большим беспокойством ждал в это время посланную эскадру. Два дня прошло, а о ней не было ни слуху, ни духу. Он уже начал опасаться за их судьбу. Наконец, на третий день в проливе показались ожидаемые корабли, которые на всех парусах, расцвеченные флагами, быстро приближались к адмиралу.
Подойдя к кораблям, новоприбывшие выстрелили из пушек и громкими торжествующими криками возвестили остальным об успехе своего предприятия. Радость охватила всех. Гордо распустив паруса корабли направились в пролив. Они были уверены, что теперь-то желанный проход перед ними.
Перед отъездом Магеллан обратился ко всему экипажу и спросил, как теперь поступить: вернуться ли домой и рассказать о своем открытии, или же продолжать путь дальше? Все высказались за продолжение пути. Они были уверены, что желанная цель — Индия — уже недалеко. Никто, конечно, не подозревал, что пройдена самая легкая часть пути, что впереди их ожидают такие бедствия, о которых они и понятия не имели в Атлантическом океане.
Против предложения был лишь один штурман Гомец, да и то лишь потому, что завидовал Магеллану. Конечно, он этого не высказал, но поставил на вид, что провианта у них хватит лишь на три месяца, а сколько продолжится путешествие — никто не знает. Но Магеллан ответил, что они скорее будут есть кожу, которой обиты их корабли, чем повернут обратно, и запретил всякий дальнейший разговор об этом.
Корабли направили свой путь на юг. Сначала Магеллан плыл без всяких приключений. Но однажды он остановился в нерешительности. Дорога разветвлялась в различных направлениях, и он не знал, на каком из них остановиться. Один, более широкий путь, вел прямо на юг. Туда он послал "Консепсию" и "Санто-Антонио" с поручением исследовать этот пролив и вернуться через три дня обратно. Сам же с остальными двумя кораблями направился на северо-запад.
Здесь они вскоре остановились в небольшой бухте, куда впадала маленькая река. Сойдя на берег, они набрали дров и пресной воды. Земля вокруг была неприглядна и пустынна. На громадном пространстве вокруг тянулись ледники, подходившие к самому морю, и нигде не было заметно и признака людей. Только по ночам путники видели на юге целый ряд зажженных костров, отчего и прозвали землю Огненной.
Не желая рисковать всеми кораблями, Магеллан послал вперед по каналу небольшую лодку во главе с Барбозой на разведки. Через три дня посланные вернулись с радостной вестью, что они видели мыс, и что за этим мысом открывалось широкое море.
При этом известии Магеллан не мог сдержать своих слез. Мыс, которые видели его люди, он прозвал мысом "Желанным".
Теперь Магеллану надо было вернуться обратно, чтобы в условленном месте встретиться с остальными двумя кораблями. Серрано на "Консепсии" уже ждал его, но "Санто-Антонио" еще не было. Серрано ничего не знал об его судьбе, так как они поехали по различным направлениям.
В поиски за потерянным кораблем Магеллан сейчас же послал "Викторию". Несмотря на то, что "Виктория" проплыла весь пролив до его начала, они не могли найти и следа "Санто-Антонио".
Опечаленный Магеллан прождал еще несколько дней, все еще надеясь, что корабль вернется, но напрасно. С тяжелым сердцем он приказал распустить паруса, и экспедиция, уменьшенная до трех кораблей, двинулась вперед.
А на "Санто-Антонио" произошло вот что. Капитаном на нем был Мескита, а штурманом 45 тот самый Гомец, который недавно лишь поссорился с Магелланом и хотел повернуть обратно в Испанию.
Он решил, что теперь как раз время исполнить это намерение. Сначала "Санто-Антонио" плавал вместе с "Консепсией". Но как-то раз ночью, войдя в какой-то пролив, они потеряли друг друга из вида. Этим-то и воспользовался Гомец. Он взбунтовал вместе со своим другом Гуэррой всех матросов, заковал в цепи Мескиту, объявил себя капитаном и повернул корабль обратно в Атлантический океан.
В начале марта "Санто-Антонио" бросил якорь в Сен-Лукаре. Этот корабль привез в Европу первую весть об открытии Магелланова пролива.
Гомец, чтобы не понести заслуженной кары, угрозами и пытками заставит Мескиту скрыть перед испанским правительством истинную причину их возвращения. Он винил во всем Магеллана, который будто бы своим жестоким обращением вынудил их поднять мятеж. Правительство поверило этому рассказу и посадило Мескиту в тюрьму, как соумышленника Магеллана. И лишь по возвращении экспедиции из путешествия была восстановлена правда, и Гомец понес заслуженное наказание.