Волчий гребень. Часть вторая - страница 5

Тем временем я Маше тащу сумку фельдшерскую, а сам обрез держу наготове. Даже успел кое-что полезное сделать, пока наш «пациент» ещё в отключке был: выщелкнул я из стволов дробовые патроны, и вставил пулевые. Те самые «Стрелы», что Рыбак забраковал и нам отдал.

Мария ведь правильно сделала, что стрелять не стала – нельзя стрелять дробью, когда рядом чужие и свои. Зацепишь! Ну а пулей – оно вернее.

Короче – держу «пациента» на прицеле. А Мария ему готовится помощь оказывать.

Тем временем нас и два других квадроцикла догнали. Но – вот что значит «туннельное зрение» в момент стресса! – я их только потом заметил. Впрочем, они близко и не совались. Просто встали кругом, и тоже держали вражину на прицеле.

Маша в это время верхнюю одежду срезает с раненного – у него что-то такое накручено было… Кто в армии служил в советские времена, должен помнить термин такой: «вшивник». Вот другого слова я и не могу подобрать для этой одёжки. Тряпки какие-то засаленные… вшивник и есть!

Но Мария это всё срезала (перчатки не забыла надеть, умничка!), нож из раны вытащила попутно.

Тут у бедолаги рана кровить и начала. Немножко. А ещё – неприятное зрелище, я предупреждаю! – захлюпало у него в боку, где разрез. И слышно – воздух в ране свистит. И пена розовая.

– Пневмоторакс. – сказала Маша. – Хреновая штука. Ему бы сейчас систему Субботина[3] поставить. Но нету. Всё, что могу сделать – отсосать. В смысле – пену и кровь из легкого. Ну, дренаж, аспирацию… Но у меня только шприцы для этого. Посмотри там в чемоданчике, самый большой шприц, дай пожалуйста.

Пока я в укладе шприц искал – наш «пациент» пришёл в себя. Сцуко! И ведь раненный же… на всю башку! А туда же – попытался Марию за горло ухватить!

Вроде живой ведь, а повадки как у настоящего зомби.

Мария, правда, не растерялась. Она ведь не только лечить может. А может и наоборот, того…

Короче – Маша отпрянула резво, схватить он не успел… А этот чёрт получил ещё раз берцем в голову – теперь уже и от неё, и от меня. И снова отрубился.

Мы доехали к месту битвы последними. Денис уже вставал с земли, а его противник лежал без сознания и с ножиком в боку. Рядом с раненным хлопотала Мария. Когда она освободила «пациента» от одежды – а так же от ножа – тот пришёл в себя и попытался дёрнуться в её сторону. Мы не успели среагировать, но Мария и Иван быстренько сами успокоили бандита.

А в том, что это бандит – не могло быть никаких сомнений. Торс и руки его украшали многочисленные наколки: восьмиконечные звёзды под ключицами, роза, обвитая колючей проволокой – на одном плече, кинжал и тюремная решетка – на другом, оскаленная тигриная пасть – на груди… Подошедшему Соседу хватило этих «регалий», чтобы определить:

– Сидел по малолетке за хулиганку, 18 лет отметил на зоне. Судя по количеству прутьев вон на той решетке, был осужден на четыре года. Мало того, что отрицалово, так он ещё и борзый очень.

– Вот последнее мы и без его наколок поняли! – добавил Шатун.

Тем временем «пациент» снова начал приходить в себя. Глаза открыл, попытался свернуться в «позу эмбриона», а рану прикрыть рукой. А что толку? Сквозь грязные пальцы (тоже украшенные наколотыми перстнями, кстати) – сразу же проступила розовая пена.

Проникающее ранение в лёгкое… Нехорошая штука. Тем более в полевых условиях.

Заметно было, что парень сильно возбуждён, дыхание частое и поверхностное. Но хорошо, что больше не пытается дёргаться. Впрочем – а куда дернешься? Тут уже не женщина с бинтами – шесть мужиков с ружьями наизготовку, держат парнишку на прицеле…

А он, и правда, парень молодой совсем. Не иначе тот, которого Серёга тогда подстрелил?

– Он самый, точно! – сказала Ирина. – Это он к нам в калитку ломился, а потом убежал.

– Суки! Нах… – попытался выразиться «пациент». Но на полную фразу его не хватило: трудно разговаривать с дыркой в лёгком.

Я наклонился ближе и произнес четко, с расстановкой:

– Будешь бычить – не буду лечить. Сдохнешь в лесу – я твой труп обоссу.

(Надо же, откуда в такие моменты приходят рифмы? Но что интересно – подействовало, пациент затих, дал себя осмотреть. Вот она, сила поэзии! Рыбак, ты понял?)