Волчья башня - страница 46

— Это не она, — голос не ведавшей страхов и сомнений Каури Черный Шип порой предательски срывался. — Ее якобы телохранитель — человеческий колдун не из последних. Только что они пытались завладеть Камнем. Одноглазое чудовище каким-то образом расшвыряло Алую Сотню, но Бастиан одержал верх. Девчонка улизнула… или ее отпустили за ненадобностью. Колдун продержится день, от силы — два. Ладрейн утратит к нему интерес и вспомнит о Недолговечной, — альбийка сделала многозначительную паузу и сухо закончила: — Вы знаете, что случится, когда она попадет к нему в руки.

Во время этой зловещей речи Айлэ настороженно косилась по сторонам, все больше укрепляясь в первоначальной догадке: ее привели на судилище и вряд ли она может рассчитывать на оправдательный приговор. Только хотелось бы знать — чем она провинилась перед обитателями Заповедного Края, впервые столкнувшимися с ней всего-то два дня тому назад?

— Вряд ли девочка сумеет поведать Бастиану нечто такое, о чем бы он не был осведомлен ранее. Он знает о нас — надеюсь, не обо всех, — ему прекрасно известно, что мы не испытываем к нему глубокой привязанности, и он был настороже с того мгновения, когда мы вошли в Чертог.

Мягко льющаяся речь принадлежала особе, которую баронетта Монброн менее всего ожидала застать на полуночном бдении — Высокой Медвари из Предела Йаули. Медноволосая красавица явно главенствовала в маленькой и объединенной неведомыми целями компании, включавшей, кроме нее, двоих альбов мужского пола. Один, в палевых с голубизной одеждах, стоял в тени за креслом госпожи Медвари, опираясь на спинку и с откровенным подозрением изучая с ног до головы девицу из рода Недолговечных. Второго Айлэ сперва не заметила — он держался позади, рядом с Каури, устало привалившейся к стене. Похоже, альб происходил из одного племени с воительницей: его кожа тоже имела смуглый оттенок, а густая шевелюра — темно-каштановый, почти черный цвет. Вдобавок он носил алый с зеленью и серебряной каймой доспех гвардейца Древесного Чертога, украшенный значком в виде золотого дубового листа, наверняка означавшим его должность.

— Тем не менее, госпожа, я избавилась бы от нее как можно скорее, — упрямо заявила Черный Шип. — Идалир найдет способ убрать ее из дворца…

— Допустим, но что делать с ней потом? — пожал плечами темноволосый воин, чье имя, как выяснилось, было Идалир. — Укрыть в отдаленном поселении и держать там, пока отпущенное ей время не исчерпается, или она чем-нибудь не выдаст себя? Не убивать же ее, в самом деле. Девица не виновата в том, что ее ошибочно сочли чем-то иным.

— Подобных совпадений не бывает! — неожиданно выкрикнула Каури, с досадой ударив кулаком по фигурной стенной панели. — Она пришла в середине лета, с засыпанных пеплом и покинутых развалин, в годы, когда разуверились самые стойкие, ей известны давно забытые слова, и она — нашей крови! Пусть я заблуждаюсь, но ритуал Разделенной Чаши с вином с холмов Венаадда всегда отвечает недвусмысленно — либо «да», либо «нет». Я видела тающие звезды в вине, значит, среди ее родных есть беглецы из Цитадели, как бы она не пыталась это скрыть! У нее на редкость быстрый ум, она тут же сочинила для меня историю о давнем предке, якобы вступившем в союз с альбийкой, но я-то умею различать ложь и правду!

— Только частенько принимаешь желаемое за действительное, — вполголоса произнес молчавший до того четвертый участник странного сборища. Воительница замолчала, словно поперхнувшись невысказанными словами, и отвернулась.

— Простите, — оробевшая и изрядно струхнувшая Айлэ диа Монброн набралась решительности подать голос. Взгляды присутствующих немедля скрестились на ней: — Мне трудно понять смысл хотя бы половины того, о чем здесь говорилось… и мое мнение наверняка не слишком вас интересует… Но я хотела бы кое-что сказать, прежде чем вы от меня отделаетесь.

— Она имеет на это право, — узкая ладонь госпожи Медвари оторвалась от подлокотника, пресекая готовые раздаться возражения. — Мы слушаем. Может быть, именно так следовало поступить с самого начала, и лишь затем начинать действовать.