Волк в овечьей шкуре - страница 51

Я встал и вышел на ватных ногах в кухню, дядь Коля еще сидел за столом и пил в одиночку. Может, напиться, зато вырублюсь, и секса не будет. Во всей суматохе у меня вылетели из головы слова Айболита, что алкоголь нейтрализует препарат. И, желая напиться, я думал совершено о другом, просто вырубиться.

— Наливай, отец! — сказал я и уселся на табурет, и тут же подскочил, ощутив голой задницей прохладное дерево.

«Вот, блин, надо привыкать поправлять подол», — и вспомнив, как это делают женщины, повторил процедуру. Как я сейчас завидовал этому мужичку. Ведь у него не было никаких условностей, никакого этикета, который присущ женщинам, Он мог вести себя так, как хотел, просто, без оглядки на окружающих и не боясь, что его осудят. Он мужчина, и этим все сказано.

Прожив в обществе девушек три недели, большую часть в коме, я стал понимать, что поведение, присущее мужчинам, никак не приемлемо для женщин. И хотя я и не ненавидел свое нынешнее тело, но старался вести себя, как требует этикет.

От этих мыслей меня оторвала новая волна жара. «Вот интересно, у него стоит или нет?» — мелькнула у меня мысль. И я посмотрел на дядь Колю. Меня так и толкало подойти к нему и дотронутся до его инструмента. Черт! О чем я думаю, что за бред? Снова я попытался взять себя в руки.

— У тебя стакан есть? — задал я ему вопрос, уже на грани безумства.

— Конечно, а зачем?

— Дай! — попросил я.

Он достал из шкафчика граненый 200-граммовый стакан и поставил стол. Я сразу же наполнил его самогонкой и, выдохнув, выпил залпом. Я понимал, что этот организм не привык к таким дозам, и что я быстро опьянею, так оно и получилось. У меня практически сразу закружилась голова.

Я смутно помню, как Николай взял меня на руки и понес на кровать. Наверно, это запомнилось, потому что это было не обычное чувство, когда тебя несут на руках. Я даже почувствовал дрожь от ощущения крепких мужских мышц. Николай казался хиленьким, но под одеждой чувствовались накаченные мышцы.

Уснул я только под утро, когда организм наконец-то избавился от алкоголя. Но самое главное — цель была достигнута, и мне удалось затушить огонь страсти. Уже засыпая, подумал, если так тушить страсть нужно постоянно, то я скоро сопьюсь.

Я проспал практически до вечера. Проснувшись и не открывая глаз, прислушался к себе. В голове поселилась тысяча дятлов, и она готова разорваться на множество мелких осколков. Язык не шевелился, все тело ломило, и сил практически не было. Я с трудом попытался вспомнить, что было вчера. В памяти проносились какие-то обрывки — лицо Алины, баня.

Так, как я сюда попал? Да, точно, я же попал в пробку, и Алина предложила мне ее объехать. А кто такая Вера, и вообще была ли она? У меня в голове был полный бардак. «Надо меньше пить, приснится же такое. А где я вообще нахожусь?» Открыл глаза и осмотрел комнату, сразу стало ясно, что это деревенский дом, побеленные стены и потолок. «Ну да, я же у Алины в гостях», — успокоился я. И опять задремал.

Проснулся от того, что меня кто-то нежно будил. Открыв глаза, первое, что увидел — это испуганное личико Веры.

— О!!!!!! Привет, красавица!! А ты мне снилась, — пошутил я.

— Да ну? — удивилась Вера. — Я вообще сомневаюсь, что тебе могло что-то снится, ты же была в стельку. — И вышла из комнаты.

Я почувствовал боль в груди, стало сразу ясно, что это вовсе не сон. Грудь, как мне казалось, стала еще более упругой и постоянно ныла. Но развить эту мысль мне не дала еще и боль внизу живота и странное ощущение между ног, там было мокро и как-то скользко. Откинув одеяло и посмотрев вниз, ахнул. Я никак не мог поверить в происходящее: там все было в крови.

— Марина!!!! — громко закричал я и опять укрылся, не зная, что делать. Я догадался, что это месячные, но их я совсем не ждал, и вообще эта мысль мне даже в голову не приходила.

— Что кричишь? — в комнату вошла Катя.

— Катюш, что мне делать? — чуть не плача, спросил я.

— Ты можешь толком объяснить, что случилось?

— Катя, там у меня это… — я показал на живот, не зная как сказать.

— А, я все поняла, у тебя начались месячные, это нормально.