Волков и Красная Шапочка - страница 9

  - А вас что, огульно обвинили? - осведомилась Елизавета, скрестила руки на груди и тоже прищурилась. - Всё справедливо.

  - Всё по чесноку! - встрял Сентинел, выскочив вперёд, как задиристый воробей.

  - Кто за вами стоит? - вместо ответа поинтересовался Игорь Петрович, не повышая голоса, но по спине Елизаветы вдруг прошёл холодок. - Вы не могли просто так взять и опубликовать эту писульку. Скоро выборы в Думу. Вы специально пытаетесь меня дискредитировать в глазах избирателей.

  Игорь Петрович в текущем году замахнулся на депутатство даже не в городской, а в краевой Думе, и к своей предвыборной кампании относился крайне трепетно. Плакатами с его чеканным ликом уже были оклеены все городские автобусы и трамваи. По телевизору непрерывно крутились видеоролики, демонстрирующие избирателям, как Игорь Петрович бодро ныряет в амурскую прорубь, а на его широкой груди болтается золотой крест размером с могильный. Елизавета отрешённо удивилась, почему она сразу его не узнала.

  - Никто за нами не стоит... не сидит и не лежит - запальчиво сообщил Сентинел, а остальные пилатовцы согласно загудели.

  - Велите своим архаровцам заткнуться, - распорядился Волков, обращаясь по-прежнему исключительно к Елизавете. - И скажите 'спасибо' за что, что я пришёл сюда сам, а не прислал своих ребят с вами разобраться.

  - Да пусть приходят, жалко, что ли, - угрюмо буркнул набычившийся Айспак, несколько лет подряд занимавшийся на пару с Сентинелом боевыми единоборствами.

  - Повестку в суд вам принесут, - бросил напоследок Игорь Петрович и, не прощаясь, повернулся к выходу. Там в дверях уже маячили две глыбообразные фигуры - видимо, телохранители, потерявшие хозяина.

  - Всего доброго, - пробормотала ему вслед Елизавета и рухнула в своё кресло. Её уже не держали ноги. - Ну что за денёк...

  - Среда, ты знаешь, вечно обделённая, - щегольнул Олд Хип знанием последнего хита певицы Валерии. В редакции после театрального ухода 'барина' немедленно поднялся общий гвалт.

  Но ликующий вопль Гробика с порога махом перекрыл весь этот шум:

  - Люди! Нам написали Кузьмичи! Они согласны на гастроли!

  - Вашу Машу... - одними губами произнесла Елизавета, закрывая глаза. Ей казалось, что она неожиданно попала в эпицентр настоящего торнадо.

  Впрочем, так оно и было. Ну или почти так.

  - Когда?! Когда-а? - хором орали пилатовцы, умильно взирая на главредшу, словно она должна была достать им звёзд сибирского панк-рока прямо из рукава. Как Василиса Прекрасная - лебедей в небезызвестной сказке.

  - Попозже решим, - сурово заявила Елизавета, нечеловеческим усилием воли извлекая себя из кресла. - Надо всё подготовить и денег побольше заработать. Скажем, двенадцатого апреля. В день космонавтики, - Елизавета любила судьбоносные даты, они её морально поддерживали в минуту жизни трудную. - Напиши им, Гробик.

  * * *

  Гонорар, который запросили Кузьмичи - кстати, в баксах, - в пересчёте на российские 'деревянные' составлял тридцать тысяч - не такая уж запредельная сумма. Половину от неё знаменитости, как и предполагалось, затребовали вперёд. Плюс авиабилеты в оба конца. На проживание в фанатской - то бишь Елизаветиной - квартире они милостиво согласились.

  - И... что? - Елизавета подняла недоумевающий взор от распечатанного Гробиком звёздного письма. - Мясные блюда трижды в день? Да у меня Зайка этого не видит!

  - Зайку мы на гастроли не приглашаем, - осторожно уточнил Гробик. Сердить Елизавету в сей судьбоносный момент он не осмеливался. - И вот ещё - в гримёрку надо подать минеральную воду без газа, а в квартире должен быть Интернет, телевизор... и полное отсутствие хозяев.

  - Я им Зайку оставлю, она не хозяйка, - злорадно прокомментировала Елизавета. - И котов. Заодно дети и животные от пуза наедятся мяса.

  Её коты обычно питались овсянкой с варёной килькой.

  - Ладно, Саша, не егози, - тяжело вздохнула она, поглядев на вытянувшееся лицо своего верного оруженосца. - Спасибо, что привёл этого своего... рекламного гиганта. Я сейчас найду телефон того супер-пупер-дизайнера, которого он порекомендовал. Ты его, кстати, знаешь?