Вольная жизнь - страница 20

— Черт с ним. Берем его кассира! Сумка у него! — кивнул его напарник в сторону убегающего с сумкой Грини.

Гангстеры, сорвав платки, бросились вслед за Гриней. Гриня, обернувшись, припустил быстрее, но понял, что ему не уйти. Тут он увидел какую-то дверь, открытую в сторону тротуара, в ней торчал большой ключ. Гриня юркнул в эту дверь, быстро закрыл ее, повернул ключ. Перевернул табличку на стекле двери и задернул занавески. Гангстеры подбежали к двери, дернули ее — она не открывалась.

— Ломать? — спросил первый.

— Тихо! Там есть запасный выход? — спросил второй.

— Нет. Я точно знаю, — сказал третий.

— Тогда подождем, — усмехнулся второй. — Куда он из этого заведения денется.

На стене, по одну сторону двери, у которой они стояли, был нарисован на большой стеклянной вывеске русский самовар, с другой стороны — румяная девица в кокошнике ид сарафане. На табличке, перевернутой Гриней, было написано по-русски „обед“, по-английски „закрыто“. Над всем этим красовалась большая вывеска, тоже на русском и английском языках: „У самовара я и моя Маша“.

Не успевший прочитать вывеску и вообще не понявший, куда он попал, Гриня оказался в небольшом уютном холле, главной достопримечательностью которого был стоящий на столе огромный самовар. Все остальное напоминало чем-то обстановку приемной частного врача. По стенам стояли диванчики, а над ними висели портреты девиц в кокошниках и сарафанах в разных позах, а с небольшой лесенки, ведущей на второй этаж, спускалась молодая женщина, тоже в кокошнике и сарафане. Гриня посмотрел на нее и ахнул — он тут же узнал Машу, певицу и стрипзвезду из ресторана его родного города.

Гриня радостно заорал:

— Не может быть!? Это ты, Маша?!

Маша присмотрелась.

— С ума сойти. Кажется, Гриня?!

— Точно!

— Плавбаза пришла?

— Точно!

— Заходи.

Она повела Гриню наверх.

Наверху был также холл, только еще более уютный, У стены — стойка бара. За стеклом были видны бутылки с разнообразными напитками. Посредине — стол с высокими стульями. По стенам — мягкие пуфики, диванчики, над ними тоже висели фотографии смазливых девиц в сарафанах, экстравагантных костюмах и вовсе без них.

Гриня оглядел все, спросил:

— А что ты здесь делаешь, Маша?

— Так. Руковожу небольшим коллективом. Можно сказать, маленькое совместное предприятие… Ударим по шампанскому? — Маша пригласила Гриню к бару.

Гриня оглядел бутылки.

— Можно, но мне не до этого!.. Маша, здесь есть другой выход?

— Нет.

— Я там дверь запер — за мной какие-то бандиты гонятся!..

— Бандиты? — удивилась Маша. — Ладно. Что-нибудь придумаем. Двери крепкие.

Она хлопнула в ладоши, пять дверей в простенках холла открылись, и пять молоденьких девиц вышли в холл, четыре белых и одна черная.

Маша повела рукой:

— Знакомьтесь, это мой русский друг!

Девицы представились, благовоспитанно приседая.

— Катя, Лора, Нина, Наташа, Лулу.

Маша объяснила:

— Эти все ниши, а Лулу — местная. Хочешь побеседовать с Лулу наедине?

Гриня оглядел озорную полненькую негритянку, вздохнул.

— Хорошо бы!.. Но мне правда не до этого, Маша. Мне бы выбраться отсюда.

— Успеешь. Я же сказала — что-нибудь придумаем.

Гриня подумал и лихо махнул рукой.

— Давай Лулу! Только сначала по шампанскому!

По зеркально гладкому шоссе на большой скорости мчался „кадиллак“. В нем сидели боцман и те же чернокожие парни, которые когда-то сопровождали Гриню. Сменялись картины африканского пейзажа.

— Ладно! — махнул рукой уже хорошо принявший боцман. — Ваших имен я все равно не выговорю. Лучще так: ты будешь Коля, ты — Петя, ты — Вася, — указал на каждого. — А я Паша, Наливай!

Сидящий впереди „Вася“ достал из раскрытого бара еще бутылку, разлил по стаканам, кинул в них кусочки льда. Все выпили, боцман блаженно откинулся на сиденье, посмотрел в окно. На горизонте вереницей шли игрушечные слоники.

Боцман обнял „Васю“ и сидящего с ним „Петю“.

— Мне главное быстрее назад. Мне люстру надо купить. Понял, Вася?…

— О'кей! — улыбнулся „Вася“.

— О'кей! — улыбнулся „Петя“.

Напротив заведения Маши, на улице, рассредоточившись, стояли трое гангстеров, преследовавших Гриню. Они делали вид, что читают газеты, а на самом деле сквозь дырки в них посматривали на дверь машиного заведения. Ждали. У одного из них пола черного пиджака чуть-чуть отошла, и можно было увидеть торчащую из-под мышки рукоятку пистолета. Внезапно из раскрытого окна второго этажа машиного заведения раздался громкий и продолжительный страстный вопль Лулу.