Волшебный шар - страница 15

— Ранили твою собаку? Неси вон туда, там перевязка. Пока мы принесем еще раненых, может, и на пса время найдется.

— Сам ты собака, — слабо пробормотал Зимний Дым.

— Не ругайся, — тихонько ответил ему Женька, — они же не нарочно.

Женька взбежал по пологому склону к тому месту, где перевязывали раненых. Молодой парнишка — от силы на два года старше Женьки — выпрямился, посмотрел в долину и торопливо сказал Женьке, — давай, клади его скорей.

Вдвоем они быстро выстригли шерсть вокруг раны. Над ними наклонился пожилой человек в заляпанном кровью фартуке.

— Ну-ка, мальчик, не закрывай мне свет… Так, покажите на боку… Зашивай, Меркус. Вот здесь — мышцу, растворимой нитью, а все остальное обычным швом, и бинтуй. Месяц пролежит и будет бегать.

— Месяц? — жалобно взвыл Зимний Дым.

— Ох, давай скорее, парень, — озабоченно сказал Женьке Меркус, — у него уже шок отходит, начинает плакать. Лишь бы не вырывался.

Зимний Дым фыркнул и замолчал.

Женька помог Меркусу с перевязкой. А потом с перевязкой раненого рыцаря. И другого. И третьего. И еще.

А потом оказалось, что уже всё — просто у врачей работа продолжается и тогда, когда бой давно окончился. Женька, стоя на коленках, поил водой пожилого усатого рыцаря, без доспехов очень похожего на маминого брата дядю Серёжу. Рыцарь потерял много крови и был очень слаб, глотал с трудом. Женька не сразу понял, что его кто-то теребит за плечо.

Над ним стоял старый Хранитель.

— Наконец-то я тебя нашел. Боялся, что придется среди убитых искать. А ты здесь, и сам цел, и при деле, молодец.

— Зимнего Дыма ранили, — пожаловался Женька.

Старый волшебник покачал головой, выпрямился и оглядел долину.

— Такая тут жизнь, — ответил он.

Женька напоил оставшейся в чашке водой усатого рыцаря и пошел спросить Меркуса, чем еще помочь. Забот было много, и Женька только глубокой ночью улегся спать рядом с Зимним Дымом.

Утром он с трудом отыскал волшебника. Тот занимался какими-то вычислениями на самом верху башни.

— Может быть, вы вспомните еще что-нибудь про Волшебный Шар? — спросил Женька Хранителя, когда они поздоровались.

— Нет, к сожалению. Я подумал, и решил, что лучше всего тебе сходить в Город-на-Мосту. Там живет несколько волшебников-моряков, и при королевском дворце большая библиотека. Если же и там ничего не обнаружится, то оттуда ты сможешь отправиться к школе Мастеров — туда, где учатся наши волшебники. Можно, конечно, не спускаться до самого морского побережья, а пройти через верхние мосты — но там проще и заблудиться. И разбойников можно встретить.

— То есть, хоть по длинной дороге, но по надежной. И зайти в еще одно место, где можно поузнавать, — переспросил Женька, — мне кажется, это разумно. Я ведь тут ничего не знаю.

— Мы хотели послать Симона в школу волшебства, — печально сказал Хранитель, — он бы проводил тебя. Но теперь тебе придется идти одному. Как я понимаю, тебе нельзя ждать, когда выздоровеет твой друг?

Женька вздохнул.

— Да. Врачи говорят, что рана не опасная, но ходить он пока не может.

— Зайди на вахту у замка. Я велел, чтобы тебе приготовили все, что дают нашим мальчикам, отправляющимся учиться в школу Мастеров. И удачи тебе.

Женьке дали мешок, в котором лежали плотно свернутая накидка из тонкой кожи, свернутые в тугие рулончики и прижатые друг к другу подошвами сапожки, большой кусок сыра, фляжка и хлеб. Женька надел лямку мешка через плечо (оказалось вполне удобно) и пошел к Зимнему Дыму.

Дым спал на чистой подстилке на солнышке возле лекарей. Неподалеку лежали те раненые, которым стало полегче, но отпускать их врач пока боялся. Бок Зимнего Дыма был вымазан сильно пахнущим лекарством, которое ему не велели слизывать. Хитрый Меркус быстро смекнул, что Зимний Дым, в отличие от обычных зверей, прекрасно понимает, что ему говорят люди.

— Я ухожу, Зимний Дым, — сказал Женька, присев рядом с другом на корточки, — тебя здесь не обидят, ты же знаешь.

— Конечно, уходишь, — проворчал Зимний Дым, — а как иначе?

— Луше нельзя ждать, Дым, — расстроено сказал Женька, — не обижайся, пожалуйста.

Зимний Дым щелкнул челюстями.

— Не говори со мной, как с дураком! Я и не думал обижаться. Тот друг в беде, а я нет.