Восхождение на Макалу - страница 8
В этой ситуации только терпение могло решить «кто кого». Терпению нас учит спорт, ведь в спорте успехи приходят после долгого самоотречения и подготовки. Иван Галфи приобрел опыт во многих экспедициях, ему приходилось иметь дело с носильщиками в Гиндукуше и при восхождении на Нанга Парбат, а там они еще капризнее, неуступчивее и, главное, вообще не знакомы с понятием «дисциплина».
И вот во время вынужденного ожидания Иван распаковывает короткие металлические лыжи знаменитой марки «Кестль». Иван пристегивает лыжи, поднимается по гребню и по сырому весеннему снегу демонстрирует первый в истории чехословацкий спуск на лыжах в Гималаях. Геолог Ян Калвода подтверждает, что гребень относится именно к этой горной системе, так что экспедиция завоевывает приоритет в спуске на лыжах. Потом лыжи берут и другие участники, и каждый в соответствии со своей лыжной школой и уровнем мастерства спускается по склонам Гималаев.
Упрямые шерпы вылезают из кухни, как любопытные суслики. Возвращающиеся носильщики смеются над удивительной забавой сахибов, особенно когда кто-нибудь из них съезжает «на пятой точке».
И вот уже шерпы пристегивают лыжи, и только вмешательство врачей спасает шерпов от переломов берцовых костей.
Начинается всеобщее веселье, и на следующий день экспедиция преодолевает перевал Шиптона.
К сожалению, друзья уже не друзья!
Ледорубы и пуховые спальные мешки, так же как пуховые куртки, свитера, фланелевые рубашки из Вимперка и ботинки с подошвой вибрам, сделанные фабрикой «Ботана» в Скутче или же кооперативным предприятием «Подтатран» в Попраде, шерпы продают в Катманду за приличные деньги. Деньги, деньги и снова деньги. Они скрываются даже за дружбой шерпов, которые некогда отдавали жизнь за альпинистов, сносили выбившихся из сил восходителей с гималайских вершин и отогревали их отмороженные ноги теплом собственного тела.
И мы спрашивали себя, может ли существовать дружба там, где между людьми возникают отношения, — которые политическая экономия называет товарно-денежными.
Там, где индийская низменность постепенно переходит в горы, раскинулся край джунглей. Буйная зелень пальм, тиковых деревьев и лиан наполнена пением невидимых тропических птиц и воплями обезьян, похожими на человеческий крик. Говорят, ночью здесь раздается глухой рев тигра, вышедшего на охоту. Его самого можно поймать, заплатив за лицензию в твердой валюте, так же как медведя в Любочанской долине.
Дхаран-Базар — крупнейший город восточного Непала — расположен на самой границе джунглей и первых цепей хребта Сивалик, предгорья Гималаев. Главная улица города карабкается вверх по склону недавних горных отложений, до сих пор поднимающихся вместе с Гималаями. Потоки и речушки, сейчас пересохшие, во время дождей размывают мягкие породы холмов и уносят их в могучие воды Ганга. Всё завершает свой путь в Ганге: реки, горные отложения и человеческий пепел, находящий упокоение в нирване океана.
Не помню уже, кто посоветовал нам в Дхаран-Базаре (или, как мы называли город сокращенно, в Даране) обратиться за помощью в размещении и устройстве экспедиционного перевалочного пункта к руководителю так называемого British Military Camp, военного лагеря британских гуркхов.
Полковник, блестящий молодой джентльмен, идеально выбритый, постриженный и причесанный, одетый в отлично выглаженный тропический мундир, заставил меня ждать в приемной белого-командирского бунгало ровно столько времени, сколько предписывается церемониалом аудиенции у наместника ее величества королевы.
Его ответ, несмотря на вежливый тон и великолепное английское произношение, был отрицательным.
— Я могу вам только посоветовать, где разместиться: на том месте, где недавно стоял лагерь японской экспедиции, которая неделю назад отправилась к подножию Канченджанги. Это все, что я могу для вас сделать.
Даже мой безупречный костюм, сшитый на швейной фабрике в Тренчине, и аккуратно свернутый зонтик, который я по английскому образцу держал на левой руке, не заставили полковника изменить решение. И наши мечты о купании в прозрачной воде старательно вычищенного бассейна, о лагере, разбитом на таком же сочном газоне, как в Уимблдоне, испарились под лучами полуденного солнца, превращающего траву дхаранских окрестностей в охристую пустыню.