Восьмой страж (ЛП) - страница 6
Эйб прав. Мое время еще не пришло.
Сегодня я буду спать в своей кровати, а завтра у нас лекции профессора Копельмана по международным отношениям. Скоро наступит осень, а там, не успеешь оглянуться, и каникулы. Мы отпразднуем День Благодарения с мамой, Хануку – с семьей Эйба, а потом нагрянем к ним с мамой еще и на Рождество. Все будет так же, как в прошлом году. Как будет и в следующем.
Я устраиваюсь поудобнее на плече Эйба – он поворачивается и обнимает меня.
– Я скучал по тебе и очень хотел, чтобы ты была со мной, – шепчет он мне в ухо, а потом целует его.
– От меня, наверное, пахнет, как от дохлой кошки.
Он смеется и целует меня в шею.
– Эй, мы не одни, – шепчу я, придвигаясь поближе к нему.
– Здесь только зимующие медведи.
– Сейчас мне хотелось бы быть одной из них.
Эйб переплетает свои пальцы с моими.
– Поддерживаю тебя, – он замолкает, но через некоторое время тихо шепчет мне: – Я люблю тебя, Мэнди.
– Я тоже люблю тебя, Эйби-бэйби, — закрыв глаза, отвечаю я.
А потом меня вырубает.
Глава 2
Меня разбудил пронзительный свист. Я приоткрыла глаз и сразу же зажмурила его, ослепленная ярким светом. Судя по всему, я проспала совсем недолго. За моей спиной ворчит Эйб.
– Вы что, издеваетесь? – он медленно поднимается. – Шесть часов?!
– Утра или вечера? – спрашиваю я, хотя тело и так знает ответ на вопрос.
– Вечера, – подтверждает Эйб.
– Учащиеся! – раздается голос.
Я заставляю себя открыть глаза и сесть, опираясь на Эйба. На входе в столовую, положив руки на пояс, стоит директор Вон.
– День Испытаний подошел к концу, все решения приняты. У вас есть час, чтобы принять душ, переодеться и вернуться сюда на банкет.
Все встают, недовольно ворча и охая. Первым поднимается Эйб и подает мне руку.
– Как бы я хотел не идти на этот идиотский банкет, – говорит он, придерживая мне дверь. Резкий порыв холодного осеннего воздуха заставляет меня вздрогнуть.
– Ты что, не хочешь узнать, кого куда направляют? – спрашиваю я. Мы срезаем путь и идем мимо научных лабораторий, прямиком во двор.
– А смысл? Думаю, я и так могу сказать, куда отправится каждый из выпускников. Смотри, вон та, – он показывает на Регину Браун, открывающую дверь в свое общежитие, – ЦРУ. И этот, – Стивен Дифазио, входящий в другое здание, – ЦРУ. О, а вон те, – Бекка Штейн, Якоб Ву и Мария Базан, – ЦРУ, ЦРУ, ЦРУ.
– А что насчет вот этой девушки? – показываю я на себя.
– ЦРУ, – отвечает Эйб, улыбаясь. – Но только в следующем году.
Мы остановились у входа в Арчер-холл, мое общежитие.
– Уверен?
Эйб поднимает бровь:
– Помнишь, что сказал профессор Сэмуэльс в самый первый день практических занятий?
Помню. Нас выстроили в линию вдоль стены, а профессор Сэмуэльс критически оценивал то, как мы выглядим, и на основании этого делал свои выводы. Такое бы не прошло в любой другой школе, но только не в Пиле.
Когда Сэмуэльс добрался до меня, его лицо осветила улыбка:
– Твоя внешность, моя дорогая, – сказал он, – этнически неоднозначна. Уверен, через четыре года ЦРУ оторвет тебя с руками и ногами, – а потом двинулся дальше.
Если честно, поначалу я была смущена и немного обижена, но чем больше времени я проводила, маскируясь под других людей на занятиях, тем очевиднее становилось, что в словах профессора Сэмуэльса была доля правды. Я унаследовала внешность от матери, в которой смешалась кровь румын, марокканцев, испанцев и немного бруклинской. У меня ее густые, волнистые, темно-каштановые волосы, тонкий нос, высокие скулы и оливковая кожа. Я была очень удивлена, обнаружив, что при помощи правильно подобранной одежды и легкого макияжа меня можно принять за представительницу ряда различных национальностей.
Думаю, то, что сказал профессор Сэмуэльс несколько лет назад, абсолютно точно. ЦРУ – мое будущее.
Но я спрашиваю Эйба не об этом, а уверен ли он в том, что мое назначение произойдет лишь в следующем году. Я не требую от него другого ответа. Но образ зеленого галстука прочно засел у меня в голове.
Эйб нагибается и целует меня в лоб:
– От тебя довольно сильно воняет.
Я шутливо отталкиваю его:
– Ну, от тебя тоже пахнет отнюдь не как в универмаге «Аберкромби».