Воспоминания Калевипоэга - страница 34
Набрал я себе досок, и уселись все снова выпить да закусить. Поскольку доски я через озеро на своем горбу переть собирался, то на медовуху не дюже налегал. Договорились за чаркой, что и впредь буду я доски только во Пскове покупать. Тут же договор на золотом блюде поднесли, и скрепил я его своим перстом, в дегте смоченным.
В трапезе сей именитые мужи соучаствовали, коих пригласил я в удобное для них время ответный дружественный визит на Эстонскую землю нанести. Сие предложение с благодарностью принято было. А затем из-за штабелей досок вылезли гусляры и дудошники. Под благозвучную их музыку взвалил я себе на спину доски и направился в обратный путь. Сотрапезники мои долго махали мне вслед, а сопровождающая музыка еще посередке Чудского озера слышна была. Плелся я через озеро, голова легким хмелем одурманена и приятных мыслей полна. Славная штука мирная торговля! Небо было ясное, озеро тихое. И вдруг нежданно-негаданно буря поднялась, да какая! Ни с того ни с сего, внезапно, я даже Дуйслара вспомнил. Да, вспомнил я старого Дуйслара, а потом этого чудака из-под Алатскиви — колдуна или кудесника, как его там звать. Не он ли это собрался свою мощь показать и колдовством блеснуть?
Страсть как я разгневался! Нашел, сукин сын, время для похвальбы! Я тут пру доски, тесовый товар для своего маленького народа, руки у меня заняты, тяжесть несусветная, черт бы его побрал, разве это подходящий момент дурака валять! Может, он воображает, что я доски в воду брошу? Доски, на государственные деньги купленные! Я король, но в шутках разбираюсь, и этот тип со своими дурацкими шуточками у меня дождется! Ну, погоди!
А вода вокруг кипела, волны с ревом бросались на мой меч, казалось, разбушевавшаяся водная стихия проявляла интерес именно к моему мечу, ибо огромные валы, с силой ударявшие по ножнам, уже до половины выплеснули, вытащили из них меч. Ах, вот в чем дело! Ведь Колдун-то меч у меня выпрашивал! Нет, этот номер не пройдет!
Гнев удвоил мои силы, а беда — ловкость, и я исполнил акробатический трюк высшей категории сложности: присел глубоко (при этом доски чуть не свалились со спины) и выхватил зубами меч из ножен.
Что тут началось! Маленькие злые барашки набросились на меня сверху, словно стая крыс, а тяжелые валы били меня сзади, пытаясь опрокинуть. Но я не сдавался. Да неужто какая-то Чудская лужа одолеет сына Линды и Калева! Как бы не так! С трудом пробивался я к берегу, и с каждым шагом возрастало мое упорство.
Очень мне хотелось обложить крепкими словами и волны, и их повелителя, но пришлось воздержаться: не мог же я повторить ошибку вороны, не сумевшей пред лисьей лестью устоять и при ответе вкусный кусочек из клюва уронившей. Я, напротив, еще крепче зубы сжал, но сумел все же процедить:
Скинул на песок тяжкую свою ношу, вынул меч из зубов, покрутил его, готовясь с Колдуном счеты свести. Но сквернавец этот куда-то сгинул. Видать, схоронился в кусты и отсиживается там. Постой, доберусь я ужо до тебя, ракалия!
Одначе переход через взбесившееся озеро изрядно меня умаял. Пожалуй, расправу и завтра учинить не поздно. Устроив себе возле досок песочное ложе, прилег я отдохнуть. Уже начал смежать мои вежды сладостный сон, да пришлось погодить: как бы беда не приключилась, ведь Белогривого-то своего я проспал. Нет, надо озаботиться, чтобы и оружия во сне не лишиться. Положил я свой меч поблизости, поверх доски навалил. А досок-то было:
Пусть хоть мертвецким сном засну, а от шума, ежели кто доски перекладывать станет, вмиг пробужусь. Хитроумием своим довольный, беспечно погрузился я в сон.
Как всем известно, пробуждение было горестное. Гляжу и глазам не верю — все доски в иное место переложены, да с каким тщанием, одна к одной, а меж рядами прокладки, чтобы доски не прогибались.
Ну, а меч, естественно, тю-тю, ищи ветра в поле… Да, силен Колдун!
И с ушами у меня что-то неладно, ничего не слышу — ни птиц щебетанья, ни шелеста волн.