Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, люб - страница 30

Я стал часто ездить по странам, где строились гостиницы, а готовил мои командировки с помощью французских коммерческих атташе, которые меня выводили на возможных клиентов. Первый крупный контракт я заключил в Бахрейне на оформление новой гостиницы и полное оснащение оборудованием. Затем последовали заказы по прачечному оборудованию в Египте. В общем мои дела пошли хорошо.

Во время моих командировок я не мог отказать себе в удовольствии совмещать полезное с приятным. Египет мне очень понравился. Я останавливался всегда в отеле Palais Manial, принадлежавшем Club Med. Там можно было снять номер, как в любом отеле Каира, но самое главное — Palais Manial находился в самом центре, что было очень удобно. Отдельные домики были расположены среди обильной растительности, здесь можно было играть в теннис, плавать в бассейне и потанцевать на дискотеке с одной из клиенток или туристок.

Именно там я и познакомился с Жослин, парижанкой, которая работала в шикарном ювелирном магазине Faubourg Saint Honore. У нас начался бурный роман. Мы на протяжении нескольких месяцев встречались с ней в Париже, пока она не заявила, что хочет ребенка. Жослин была замужем, но детей у нее не было, из-за того, что, с ее слов, муж не мог иметь детей. Но я не согласился иметь своего ребенка в чужой семье. К сожалению, мы расстались, но остались в приятельских отношениях.

Несмотря на красоту, покой и привлекательность отеля Palais Manial, я с удовольствием путешествовал по стране. Например, мне очень нравилось рано утром ездить на пирамиды и полюбоваться открывающимся зрелищем восхода, а потом на верблюде объезжать вокруг пирамид. Кроме этого, мне очень нравилось посещать базар Xan el Xalili, где я, долго и упорно торгуясь, покупал прекрасные предметы местного ремесла из дутого стекла, меди и серебра. Помню, как проезжал, перед главным кладбищем. Останавливаться там было опасно, так как сотни семейств жили там в ужасных условиях. Я частенько посещал и главный музей Каира, где хранятся шедевры мирового искусства эпохи фараонов.

О развитии бизнеса в странах Варшавского Договора я тоже не забывал, тем более что Москва готовилась к проведению Олимпийских игр 1980 года, что, по мнению главных директоров, являлось прекрасной возможностью пробиться на советский рынок.

Все возлагали на меня большие надежды, несмотря на то что я еще никогда не был на моей исторической родине. Я очень серьезно готовился к моей первой поездке в СССР. Получив необходимую визу, я обратился к французскому коммерческому атташе, а также к представительству банка BNP в Москве. Я объяснил, что мне нужно выйти на нужный уровень оргкомитета проведения Олимпийских игр, а также на управление города Москвы и руководство «Интуриста». Все эти советские организации согласились на встречу с представителем фирмы Жак Боррель, и было решено, что я в июне 1977 года отправлюсь на переговоры в Москву — на родину моих предков.

Перед поездкой я, конечно, сильно переживал и волновался. Мне было тогда 33 года, я был еще очень эмоционален, говорил по-русски без акцента, но у меня был ограничен словарный запас с детства. Мне предстояло вступить в серьезные переговоры и обсуждать бизнес, не владея свободно русским языком, и общаться с «коммунистами», которых с детства меня учили ненавидеть. У меня была очень важная миссия — по просьбе деда я должен был встретиться с его родным братом, которого он видел в последний раз в 1919 году. Пятьдесят восемь лет назад!!!

До отъезда, по совету одного знакомого, недавно уехавшего из СССР, я приобрел 50 экземпляров подержанных книжек по искусству «Большие музеи». За каждую книжку я заплатил пять франков, то есть меньше доллара. Мне объяснили, что в Москве я могу их сдать в комиссионный магазин и получить 20 рублей за каждую, то есть по официальному курсу обмена 26 долларов за книгу. С моим грузом улетел не в Москву, а в Ленинград. Хотел использовать выходные, чтобы посетить бывшую царскую столицу, о которой так много слышал от бабушки.

На таможне случилась первая закавыка. Меня спросили, что у меня за груз, попросили открыть багаж, и увидев, что я везу, объяснили, что можно ввозить только несколько разных экземпляров книг, а у меня десять разных по пять экземпляров. Я рассказал таможенникам, что все эти книги — подарки высокопоставленным лицам в Москве. Я показал письма, где подтверждались мои встречи с ними. Меня пропустили с моим сокровищем, а это была тысяча рублей за книги или десять месячных зарплат советского человека, как я понял позже.