Восстание Болотникова 1606–1607 - страница 34
.
Это особое положение южных городов Русского государства привлекало туда и беглых холопов, так как именно здесь им было легче всего укрыться от розысков и превратиться в вольных людей.
Вопрос о бегстве холопов стоял весьма остро уже в 90-х годах XVI в., и закон 1 февраля 1597 г. специально уделяет внимание рассмотрению вопроса: «от которых бояр полные холопи, и кабальные, и приданые люди, и жены и дети побежали»[159].
Голод 1601–1603 гг. еще более обострил положение. Новгородские кабальные книги зарегистрировали целый ряд случаев бегства холопов от своих господ, причем характерным является то, что одни и те же условия вызывают прямо противоположную реакцию у более сильных по сравнению с более слабыми. Типичным в данном случае может явиться пример холопской четы Петровых. Давая на себя служилую кабалу, «заимщица Настасьица в распросе сказала: служила преж сего у Ивана у Никифорова сына Вышеславцова, а после тово служила у Михайла у Михайлова сына Шишкина, и Михайла Шишкин меня отпустил, а муж мой Гаврила при Михайле збежал»[160]. Так Гаврила Петров увеличил собой число беглых холопов, а его жена пошла в новую кабалу. Из показаний другого холопа мы узнаем, что он после 20-летней «службы» в холопах тоже «отходил прочь, гулял»[161]. Эти беглые холопы, «гулящие люди»[162], в огромных количествах скоплялись в голодные годы в южных районах Русского государства. Авраамий Палицын определяет количество беглых холопов в Украинных городах цифрой более чем в двадцать тысяч человек
Ряд обстоятельств еще более увеличивал в рассматриваемый период количество холопов, порвавших со своим[163] холопским состоянием и превратившихся в «гулящих людей».
А. И. Яковлев, анализируя социальный состав лиц, закабалявших холопов в голодные годы, приходит к выводу, что «работу по закабалению всего энергичнее и искуснее вела именно верхушка уездного дворянства»[164]. Но если мелкие и средние землевладельцы-дворяне жадно захватывали в свои руки разоренных голодом людей, превращая их в своих холопов, то несколько иную картину рисуют источники в отношении крупных землевладельцев, боярства.
Для бояр, в вотчинах которых жили многие десятки дворовых-холопов, содержание многочисленной челяди становилось во время голода делом) весьма невыгодным. Поэтому голодные годы характеризуются чрезвычайно любопытным явлением: массовым отпуском боярских холопов на свободу. Сообщающий об этом Авраамий Палицын добавляет, что часть из тех, кто «начаша своих рабов на волю отпускати», делали это «истинно», а иные действовали «лицемерством», и поясняет, что те, кто отпускали холопов «истинно», давали им отпускную, «лицемерницы же не тако, ино, токмо из дому прогонит»[165]. Этот маневр холоповладельцев, освобождая их от лишних ртов, сохранял за ними юридические права на изгнанных холопов и вместе с тем ставил таких холопов в особенно тяжелое положение, так как они не могли давать на себя кабалу другим лицам, будучи заподозреваемыми в бегстве от своих старых господ.
Правительство Бориса Годунова, сознавая опасность, какую таило в себе скопление больших масс холопов, брошенных их господами на произвол судьбы, пыталось бороться с этим явлением при помощи законодательных мероприятий, издав в августе 1603 г. специальный закон о холопах. Закон этот устанавливал, что холопы, которых их господа не кормят, «а велят им кормиться собою, и те их холопы помирают голодом», получают свободу: «велели тем холопем давати отпускные в Приказе Холопья суда»[166].
Это своеобразное «освобождение» холопов, изгнанных их господами, закон 1603 г. мотивировал тем, что иначе этих холопов нельзя закабалить вновь («а за тем их не примет никто, что у них отпускных нет»). Однако эффект от этого закона был совсем не тот, какого ожидало годуновское правительство. Легализуя положение холопов, брошенных их господами, он вместе с тем, несомненно, форсировал бегство на окраины Русского государства тех элементов, которые и под угрозой голодной смерти не хотели вторично бить челом в холопы.
Вопрос о холопстве в первые годы царствования Бориса Годунова имел еще одну и весьма существенную сторону. В ходе острой борьбы, которую Борис Годунов вел со своими политическими противниками из лагеря боярства, в нее оказались втянутыми и холопы, и притом двояким образом.