Восстание в Гурии - страница 8

— Пропали мы, предаст он нас! — твердили они. Особенно горячился Иване. Наконец, вспыльчивый:

Бесиа потерял терпение.

— Ты потому упрекаешь других, что хочешь повернуть дело на свой лад. Не дай нам бог этого Общее дело на лад одного, да еще такого, как ты, не может пойти. Других упрекаешь в предательстве, а сам не раз шел против брата своего! — накинулся Бесиа на Иване.

— Как ты смеешь, мужик, так со мной разговаривать? —. воскликнул Иване, хватаясь за саблю.

Его слуга Козна вытащил из-за пояса пистолет.

Вспыльчивый Бесиа мгновенно снял с плеча ружье.. Если бы шедший рядом с ним крестьянин не схватил его за руку, он отправил бы Иване на тот свет.

— Вы думаете, за Бесиа некому заступиться? — крикнул Симон и выхватил кинжал.

Все всполошились. Иване и Бесиа исступленно» рвались друг к другу, Козиа и Симон тоже не унимались. Их товарищам пришлось с ними повозиться. Наконец, они успокоились.

Уже светало, когда они разошлись. Бесиа и Симон пошли в одну сторону, Иване и Козиа — в другую. Остальные пошли тропинкой, извивавшейся по склону лесистого холма.

— Козиа, ты парень умный, я ничего не хочу скрывать от тебя, — начал Иване, когда они отошли довольно далеко. — Этот щенок Георгий, или как его там зовут, очень меня разозлил. Слышал ты, какие-речи он вел? Глупые ведь могут послушать его, а так и весь мир развратить недолго. Ты слыхал, как он пренебрежительно говорил о крепостном праве? Зажарить бы его язык на огне! Со времен Адама в мире существует крепостное право, и вдруг этот безродный щенок задумал разрушить его! Слыхали? Если тебе приведется услышать подобные речи, Козиа, объясни глупцам, что крепостное право от бога установлено, и только безбожники и нечестивцы хотят ниспровергнуть его.

— Ваша правда, сударь, — ответил лукавый слуга.— Такие речи — одна блажь. Об уничтожении крепостного права могут говорить только те, кто не верит в бога. А этот Георгий, или как его там, потому так говорит, что сам-то он незаконный сын.

— Правда?

— А вы разве не слыхали, как Гиго говорил, что Георгий вовсе не князь, а незаконнорожденный.

— Не врешь? Тогда и неудивительно, что он так говорит. Мама моя! Подкидыш, рожденный в лесу, собирается отменять крепостное право! Жаль, не знал Я об этом, когда мы были у него, уж я бы его поддел! Этот собачий сын Бесиа говорил, что он имеретинский князь, что он учился в России. Вот уж надул!

— Как же, имеретин! Он просто подкидыш, ублюдок гурийский! А насчет образования, это верно. Видно и по разговору, что он очень образованный!

— Но только умным его не назовешь! Как одержимый, твердил он, что крепостное право — позор, чума. Не это ли тебе понравилось? У вас, у мужиков, ум короткий. Вам нравятся такие речи. Где ты слыхал раньше, кроме как у неверных, что страна без господ может управляться? Без господ мужики перебьют друг друга. Нет, такие мысли не следует даже повторять.

— Это верно. Таких глупцов нет на свете, которые не знали бы, что мужик без господина — ничто. Но он в одном прав: русских мы одолеть не сможем.

— Гм, это я и без него великолепно знаю. Но ты, дурак, слыхал, что в мутной воде рыбу ловить легче? Произошли бы волнения, мир замутился бы, и мы на этом поживились бы. Если мир поумнеет и успокоится, господа от голода помрут. Но поговорим о другом, Козиа. Ты должен исполнить мою волю. Нет дружбы крепче, чем между господином и крепостным. Умным человеком это сказано. Знает бог, растил я тебя, как сына, и надеюсь на тебя. Этот дворовый мужик нанес мне сегодня оскорбление, какое не пристало переносить мне в моем звании. Будь отважен, пошли ему пулю в сердце! А потом увидишь, сумею ли я оценить твою преданность!

Зловещая улыбка мелькнула на лице Козиа.

— Положитесь на меня,— сказал он.— Симон тоже был хорош! Двое с трудом держали его, когда он рвался к нам. И его надо туда же отправить.

— Смотри, все от твоей храбрости зависит. Отомстим врагам! — еще раз подзадорил своего слугу Иване, споткнувшись от волнения и чуть не упав.

—Спать вам, сударь, хочется. Ничего, скоро мы дома.