Восточные узоры - страница 60

Под закопченными полотнищами крепко пахло гарью. В лучах солнца, проникавших через рваные навесы, зеленоватыми струйками вился дымок. Солнечные зайчики танцевали на полированных боках уже готовых медных казанов и кастрюль (”джудрия”), на огромных тарелках для риса (”сыния”) и пузатых самоварах.

Рынок медников в Багдаде, или ”сук ас-сафафир”, называли иногда ”Баб аль-Ага” — ”Врата правителя”. Раньше здесь в многочисленных подвалах вместе с медниками работали пекари, и сюда за теплым пышным хлебом приезжали со всех концов города. С тех далеках времен выражение ”хлеб из Баб аль-Ага” стало синонимом хлеба высшего качества. Если вы хотите сделать комплимент своему знакомому, предлагавшему вам угощение, скажите ему, что все его кушанья хороши и вкусны, как хлеб из Баб аль-Ага.

Ремесленники на рынке медников работали обычно семьями. Десятилетние мальчишки и бородатые отцы семейства, перемазанные сажей, сидели по-турецки перед открытыми дверьми своих лавок, осторожно отбивали на поставленных меж согнутых ног наковальнях кувшины с широким кружевным сливом, кофейники с большим носиком, начинающимся прямо от донышка, припаивали ручки к кувшинам для воды, в которых иракские женщины носят воду от источников к дому, мастерили небольшие медные кувшинчики и тазики, употребляемые для мытья рук перед едой.

Багдадские медники и жестянщики не только изготовляют, но и торгуют. Предмет продажи — свои изделия, а также импортный товар. Здесь можно купить как дореволюционный тульский самовар, так и современную кастрюлю-сковородку, сделанную во Франции.

Тут же продаются огромные баки для воды, устанавливаемые на крышах домов, медные и жестяные тазы для стирки белья, гвозди, проволока, замки, дверные ручки, петли.

В антикварных лавках Сук ас-сарая можно было купить старые кинжалы, турецкие пистолеты, персидские ковры и предметы национальной одежды. Я часто посещал этот ряд и с некоторыми из торговцев завязал знакомство. Хозяином одной из таких лавок был Хусейн — старый багдадец, седобородый, с морщинистым загорелым лицом доброго джинна из сказок ”Тысячи и одной ночи”.

— Алла биль хир, — проговорил он, когда я сел на стул в его лавке, устроенной в подвале старого дома на сук ас-сафафир.

— Алла биль хир, — ответил я, привстав со стула.

Эту форму приветствия я встречал только в Багдаде, и ее можно перевести как любезную просьбу к Аллаху сделать ваше сидение приятным. Первыми произносят ее те, кто уже сидит на стульях или топчанах. Вновь вошедший и севший на стул, услышав это приветствие, повторяет его каждому.

С Хусейном я был знаком давно. Он совершил паломничество в Мекку и Медину — города, где соответственно родился, проповедовал и умер пророк Мухаммед, и прибавил к своему имени приставку ”хаджи”, что давало ему право на особое уважение своих родственников и соседей. Обычно он сидел в своей лавке, лениво перебирая четки и время от времени пригубляя из стаканчика чай. Горячий сухой воздух, смешанный с запахами окалины и углекислого газа, стоял в Баб аль-Ага, а в полуподвальном помещении было прохладно и немного пахло пылью и сыростью. Хозяин сидел на деревянном стульчике, и на его лице с большим и гладким пятном пендинки на щеке было разлито блаженство. Пендинская язва, распространенная и у нас в Средней Азии, в Ираке встречается преимущественно в Багдаде. Пендинкой обычно заболевают в детстве и, переболев, получают стойкий иммунитет к этой болезни на всю жизнь. У редкого багдадца нет на лице круглого шрама от этой язвы.

Пендинская язва — одна из форм кожного заболевания, вызываемого одноклеточными паразитами и передающегося через кровососущих насекомых (москитов и др.). Это заболевание имеет несколько названий: алеппская (от сирийского города Алеппо) пустула (пузырь, прыщ, гнойничок), алеппский веред (слово ”веред” — от ”вредить” — означает ”нарыв”, ”чирей”), годичная язва, багдадская язва.

В первый раз я купил у хаджи Хусейна иракский кривой кинжал с костяной рукояткой в ножнах, затянутых темной кожей с тисненым орнаментом. Хусейн, как настоящий специалист по средневековому оружию, мог долго рассказывать о том, каково происхождение того или иного кинжала, как и где он его достал. Однажды я спросил его: