Война Алой и Белой розы - страница 34

— А правда, что герцогиня Кларенс ждёт ребёнка? — спросил Эдуард Нортумберленда, ничуть не стесняясь присутствия графа Уорвика. — Ничего не скажешь, кузен мой Кларенс человек трудолюбивый, ведь браку ещё нет и трёх месяцев.

— Да вроде бы так, — равнодушно ответил граф Нортумберленд, а Уорвик совершенно невозмутимо, словно это его не касалось, кивнул, подтверждая сказанное:

— Точно. На прошлой неделе мне жена прислала записку, и там говорится, что родов ждут на Пасху.

Бэкингем захихикал и бросил беглый взгляд на Ричарда:

— А где же счастливый отец? Наверное, поздравления со всех сторон принимает?

Уорвик пожал плечами, из чего следовало, что он понятия не имеет, где его зять, а Эдуард заметил безмятежно:

— Я совсем недавно разговаривал с братом, кузен Бэкингем, так что вам не составит труда найти его где-нибудь здесь. — И добавил сердечно, обращаясь на сей раз к графу Уорвику: — Но он ничего не сказал мне, милорд, о том, какие у вас прекрасные новости. Передайте мои наилучшие пожелания герцогине Кларенс, да и все ваши надежды пусть сбудутся.

Уорвик поклонился, скрывая кривую усмешку. Эдуард явно не стремился затевать у всех на глазах ссору со своими родичами. Некоторые из них, те, что стояли рядом, немедленно стали рассыпаться в поздравлениях. Бэкингем, послав графу Уорвику сияющую улыбку, негромко сказал Гастингсу:

— Я слышал, Кларенс подкупил нашего посла при папском дворе, чтобы заполучить разрешение на этот брак. В наше время, милорд, постоянно какие-то дела появляются.

Он взглядом пригласил Ричарда Глостера посмеяться вместе с ним, но юноша в это время о чём-то негромко спрашивал брата. Эдуард, не отрывая взгляда от толпы, находившейся во дворе, коротко кивнул, и в тот же момент какой-то помещик с изображением вепря на рукаве камзола отделился от остальных и быстро зашагал к воротам, где собрались всадники. Один из офицеров выровнял шеренгу королевского эскорта. К Эдуарду подвели роскошного белого жеребца. Ричард Глостер пошёл перекинуться несколькими словами с Фрэнсисом, смущённо поглядывавшим на него через весь двор. Эдуард, внезапно сбросив руку, которую Гастингс дружески положил ему на плечо, громко произнёс:

— Милорд Глостер!

Ясный голос его разом перекрыл гул толпы. Ричард остановился, вопросительно посмотрел на брата и двинулся назад к башне. Он остановился у ступеней, король кивнул ему, приглашая подняться.

— Стань рядом со мной, Дикон, — сказал он брату и бросил через плечо: — Уилл, подвиньтесь немного, пожалуйста. — Гастингс, стоявший вплотную к королю, молча повиновался.

Солнце скрылось за башнями; лишь со стороны восточной стены проникал свет. Слегка подул ветерок. Зашевелились полотнища рыцарских знамён. Эдуард терпеливо ждал, пока все лица обратятся к нему и все разговоры стихнут.

— Милорды и сэры! — начал он. — Все вы знаете, что нынче летом умер граф Риверс, лорд-констебль. Его титул, таким образом, переходит старшему сыну, Энтони Вудвилу, лорду Скейлу. Согласно договорённости, ему же предстояло унаследовать и должность. — Эдуард помолчал. В глазах графа Уорвика что-то мелькнуло, он инстинктивно шагнул к королю, но тот уже потерял интерес к своему покойному шурину. Эдуард заговорил снова, повысив голос: — Но нам, как и всегда, небезразличны пожелания наших баронов, и особенно милорда Уорвика, столь много сделавшего для укрепления нашего трона. — Король искоса посмотрел на графа, тот угрюмо поклонился. — Поэтому по зрелом размышлении мы решили изменить первоначально принятое решение. Я рад сообщить вам, что на должность лорд-констебля назначается возлюбленный брат наш Ричард, герцог Глостер, в чьей безупречной преданности и верности у нас было много случаев убедиться.

Никто не пошевелился. Эдуард продолжал, и слова его падали в наступившем молчании тяжело, словно булыжники:

— По древней традиции, лорд-констебль является командующим армией, главным военным судьёй и председателем рыцарского суда. Помимо того, имея в виду тяжёлое положение, в котором оказалось королевство, мы возлагаем на лорд-констебля расследование всех актов предательства и вынесение, по собственному благоусмотрению, приговоров, в которых он подотчётен только нам. И обязанности эти мы возлагаем на брата нашего Глостера пожизненно.