Война номер четыре - страница 11

Орсо послушно взял у опекунши пачку листов вместе с конвертами:

— Камин разжечь?

— Ой, а он не горит? То-то я мёрзну! — спохватилась Ада. — Джианни! Принеси дров для камина!

Слуга проворно раскочегарил мраморного монстра. Труба была, очевидно, вычищена на совесть — ни малейшего запаха дыма в гостиной не ощущалось. Когда Джианни ушёл, Орсо присел перед каминной пастью и осторожно затолкал бумаги под пылающее полено.

— Благодарю, — рассеянно сказала Ада, снова углубляясь в чтение. Орсо пододвинул поближе к огню косматую, как тулуп, шкуру южного медведя и сел на неё, глядя в жёлтое пламя.

— Ада, — заговорил он несколько минут спустя, — я хотел бы съездить в гости к другу отца. Незадолго до… в общем… отец написал нескольким знакомым, я отослал эти письма и сообщил здешний адрес как свой.

— Разумно, — согласилась Ада; кучка посланий, которые должны были отправиться в камин, снова росла.

— Ну и один из них написал в ответ.

— В гости зовёт… я надеюсь?

— Нет, не так прямо, но… пишет, что желал бы быть полезным. Мне кажется… он что-то хочет рассказать, ну, что-то такое, что не напишешь незнакомому человеку.

— Весьма возможно, — Ада закончила с корреспонденцией, поднялась из кресла и сама бросила в камин остатки ненужных бумаг. — Поезжайте, знакомства вам не повредят. Ехать-то далеко?

— В Ринзору. Я напишу ему, если ответит до праздников — нанесу визит. Как раз и повод будет.

— М-да, — Ада остановилась перед воспитанником, рассматривая его сверху вниз, — а я вас, похоже, недооценила. На что вам эта география — идите в дипломаты, задатки имеются!

Орсо поднял голову и всмотрелся в лицо опекунши, пытаясь понять, смеётся она или нет. Кажется, всё-таки смеётся. Но по обыкновению не над ним.

— Простите… что? Я что-то не так сказал?

— Нет-нет, — определённо, она веселится, но, бесы б его взяли, что тут смешного?!

— Вы обратили внимание, что просчитали простое действие на три шага вперёд, притом учитывая, кто что подумает и скажет? — Ада подвинула к камину резной деревянный стул, села, протянула худые белые руки к огню. Блеснул одинокий гранат в тонком серебряном кольце. — Или вы вообще скрытны и хитры, — чего я, впрочем, раньше за вами не замечала, — или что-то вас беспокоит, но вы не можете найти этому разумного объяснения, поэтому опасаетесь всего.

Юноша снова почувствовал, что неудержимо краснеет. Как сказать ей, после всего, что Ада сделала, что он её не понимает? Нет, сама Ада его не пугает — но вокруг неё есть что-то, чего он не знает и не надеется быстро узнать, а это всё равно что идти по тёмному чулану, где обязательно есть паутина. Пока пальцы вытянутых рук не ощущают её, но в любой момент готовы встретить липкие призрачные нити…

Словно испугавшись, что Ада прочтёт его мысли, Орсо торопливо взглянул на опекуншу. Нет, она продолжала смотреть в огонь; ни тревоги, ни гнева на лице, только кончики пальцев чуть подрагивают, словно касаясь невидимых клавиш рояля.

— Я обещала вам историю знакомства с вашим отцом, — медленно произнесла женщина, не отрывая взгляда от чёрно-пламенных углей. — Если вы не спешите, я расскажу сейчас, чтобы рассеять вашу тревогу. А то вообразите невесть чего! Ещё не придумали романтических тайн… я надеюсь? А потом пойдём есть рагу.

Стало очень тихо, только чуть гудело в трубе, пощёлкивали поленья в камине и и часы над дверью шёпотом сообщали: «Чук… чук… чук…».

— Когда я только приехала сюда, в Андзолу, мне во многом пришлось разбираться. Меня надоумили искать справок в архиве. Вы, наверно, знаете, что в каждом архиве свои правила… Я пришла за сухими выписками, а получила подробную лекцию, с картами, графиками, таблицами… Мне посчастливилось обратиться к хранителю архива — господину Гаэтано Травенари, и тогда я поняла, что значит по-настоящему знать и любить своё дело! Мы проговорили до глубокой ночи, охрана пришла с фонарями выяснять, не случилось ли чего с хранителем…

Орсо слушал и по-прежнему боялся вляпаться в темноте в паутину. Ада многое скрывала, много недоговаривала, но история, которая связала Аду с отцом, была правдива. Неполна — да, связана с тысячей других загадочных историй — да, но правдива. В этом он был убеждён.