Воздействие полуночи - страница 45

Теперь она боялась еще и безликой тени.

* * *

– Они еще не нашли ту женщину?

Натан стоял у стола в своем кабинете, взял ладонь Мэнди в свои руки.

– Нет.

Он был жалок. Мэнди была его работницей, еще и вполовину младше. Натан не должен был начинать эти отношения, но она была единственным ярким пятном в его жизни в последние три месяца. С Мэнди он был живым, а не наполовину в могиле. Половина жизни уже прожита. Лучшая половина. Теперь он катился с горы.

– Это так страшно. Она шла по делам, а потом пропала. – Мэнди поежилась, но ближе не подошла.

Натан потер ладонью ее руку.

– Мы ничего еще не знаем. У нее могли быть проблемы с алкоголем или наркотиками. Она могла быть не в себе.

– Возможно. – Мэнди не верила. – Но это заставляет задуматься о жизни и будущем. Все может вот-вот закончиться. Нужно жить каждым мигом.

Натан прижался губами к губам Мэнди, притянул ее к себе. Она его остановит. Он это ощущал. Ее губы были теплыми, как обычно, но напряженными. За дверью в пустом кафе гудела посудомоечная машина. Желудок Натана сжался. Он прижался виском к ее длинным темным волосам и закрыл глаза.

«Вот. Сейчас».

Он рефлекторно сжал ее бедро.

Мэнди прижала ладонь к его груди.

– Стой. Нам нужно поговорить.

Он застыл от ее резкого шепота. Сожаление сдавило его сердце.

«Я тебя люблю».

– Что такое, детка?

– Мы, Натан. Это не работает. – Большие голубые глаза блестели, когда она повернула голову. – Если бы ты заботился обо мне, не настаивал бы на сокрытии наших отношений. – Она отошла на шаг, отвернулась и прошла к стене, замерла у окна и обняла себя. Ее взгляд пронзал его с болью и гневом. – Я не понимаю. Ты не женат. Ничто не мешает нам быть вместе.

«Если бы она только знала».

– Люди будут говорить. Ты на двадцать лет младше меня. – И такая красивая. Идеальная. Чистая и свежая. Тьма души Натана росла, грозила поглотить их обоих. Он не мог портить что-то такое чистое. Но это не мешало ему хотеть ее. – И мне нужно заботиться о дяде Аароне. Его рак не лечится. Я не справлюсь, если стресса станет больше. Как и твоя мама. Майя меня убьет, если узнает о нас.

Его попытка пошутить провалилась. Мэнди не принимала эти жалкие отмазки.

– Мама не будет злиться. Она хочет для меня счастья. – Буря эмоций бушевала в ее глазах. Мэнди намекала, что он этого не хотел.

Натан переживал больше, чем ей казалось, поэтому ему нужно было её отпустить. Натан мог принести ей лишь страдания.

– И ты хочешь покинуть город, – сказал он.

– Ради тебя я бы осталась. – Ее глаза со слезами были прудами синевы на фарфоровом лице. Он не понимал, как низкая и полная Майя Браун родила такое идеальное создание.

– И жалела бы об этом всю жизнь. Там большой мир, ты должна его повидать. Я тебя удерживаю.

Только Мэнди могла пожать плечами одновременно невинно и сексуально.

– Вряд ли я смогу уехать. Я нужна маме в гостинице. Она стареет, не может все делать сама. От того старого места почти нет прибыли. Если бы ты не пустил меня здесь работать, я не смогла бы оплачивать учебу. И Билл. Мой брат – навеки семилетний. Он не сможет быть независимым.

Натан знал о жертвах ради семьи, но при мысли, что Мэнди оставит свою жизнь ради матери и брата, в груди появилась боль.

– Не нужно оставлять мечты ради других. Ты молодая и умная. Тебе суждено куда больше, Мэнди. А как же ученая степень?

–- Я могу доучиться здесь.

Он покачал головой.

– Милая, у нас разные фазы жизни. Дорога перед тобой открыта. А у меня – зеркало заднего вида.

Мэнди резко вдохнула, но не спорила. Она могла жить долго и счастливо. Была красивой, умной и доброй.

Мэнди постучала указательным пальцем по щеке.

– Я просто не хочу больше прятаться. – Она посмотрела на дверь, потом повернула туда голову. Она уже решила, раньше, чем пришла сюда. Хорошо. Если она хотела расстаться, пусть быстрее говорит это. – Я хочу настоящих отношений.

– Знаю. Но я не могу тебе это дать. – Кроме его сына, Эвана, только она не давала ему сдаться безнадежности. Что подумает Эван про его отношения с Мэнди? Она была ближе к возрасту Эвана, чем Натана. Еще повод покончить с этим сейчас же. – Но я буду скучать.