Возмездие. Рождественский бал - страница 8

Кириле, настороженно оглядываясь, пересек двор и направился к институтскому зданию.

Он тихо поднялся на третий этаж, так же тихо прошел по длинному коридору, в конце которого находилась лаборатория, хранившая какую-то тайну. В последний момент мужество покинуло Кириле. «Входи или возвращайся, чего стоишь? — разозлился он на себя. — Вдруг профессор выйдет и подумает, что я слежу за ним?» И все равно не мог двинуться с места, не мог постучаться. Он заглянул в замочную скважину, но ничего не увидел. Приложил ухо и отпрянул: профессор с кем-то разговаривал! Холодный пот прошиб Кириле: значит, профессор не один. До него доносились какие-то слова, послышался смех! Кириле решительно потянул на себя ручку окованной железом тяжелой двери. Профессор Узнадзе сидел за столом. Он тут же резко обернулся, недоуменно глядя на замеревшего в проеме вахтера. Встал и строго спросил:

— Разве вам не известно, что сюда нельзя входить без разрешения?! Что вам нужно?! — Он с подозрением смотрел на смущенного вахтера.

— Простите, батоно Шалва, хотел проверить, вы тут или кто другой, — запинаясь, оправдывался Кириле, уже раскаиваясь, что суется не в свое дело.

— В лабораторию заходить запрещено, учтите это.

Кириле молчал, — от обиды сдавило горло. Он пришел с добрым намерением, а профессор напустился на него, будто он бог весть что совершил. Как теперь объяснить, что побудило его прийти сюда?

— По правде сказать, ради вас пришел… Час поздний, свет в лаборатории все горит и горит, подумал, не случилось ли что с профессором, — пробормотал наконец Кириле. — Сам знаю, ничего собой не представляю, но поверьте, я честный человек, добра вам хочу… Говорят, вы много работаете, утомляетесь очень, надо поберечь себя, пока не поздно… — Последние слова он уже еле промямлил.

Профессор расхохотался.

— Понимаю! Тебе сказали, что я тронулся умом. Черт-те что сочиняют обо мне.

Кириле оторопел.

— Успокойся сам и передай тем ничтожным людям, которые распускают обо мне слухи, что я в здравом рассудке, и пусть не тратят время на болтовню. С каких это пор увлечение делом стало признаком сумасшествия?

У Кириле камень спал с души, он готов был броситься профессору в ноги, просить прощения за то, что усомнился в нем.

— Хорошо, идите, не отнимайте у меня зря время! — сурово сказал Узнадзе.

Слова его настигли вахтера уже в коридоре.

Город жаждал дождя, но его все не было. Да, иной раз и природа бывает упрямой, капризный у нее нрав. А в начале весны зарядили дожди, с неба лило и лило — не видно было конца. Потом дождь прекратился сразу и надолго — за весь июнь капельки не упало с неба, только пыль опускалась на город. Без толку гнули спины дворники, подметая улицы, — пыль упорно вздымалась и снова густо ложилась на землю.

В конце небольшой улицы, сбегавшей от подножия горы, стоял дворник. Разогнув онемевшую спину, он оглядывал подметенную улицу. К вечеру она загрязнится, и ему снова придется чуть свет браться за метлу. Он посмотрел на небо и помрачнел, — на западе темнела туча. Его дождь не радовал: потоки воды со склона катили вниз камни, заваливали улицу песком, галькой. Надорвешься, пока очистишь улицу от щебня. Видели б люди, каково приходится тогда Азизу, пот ручьем льется с затылка…

Он закрутил пожелтевшими пальцами усы, постоял, закурил и, вскинув метлу на плечо, направился дальше вниз.

Из ворот старого дома вышел мужчина лет сорока. Азиз сразу узнал его. Человек поспешил скрыться за углом, — видимо, и он узнал дворника и постарался остаться незамеченным. Азиз четверть века подметал эту улицу и всего на ней навидался. Вот этот самый человек — и красивый, и модно одетый — на днях ни свет ни заря вышел из того же дома. А ведь у него роскошный двухэтажный особняк в районе Ваке — с чугунной решеткой вокруг просторного двора, который летом и зимой утопает в зелени. Азиз побывал в том особняке: жену водил к его владельцу, известному хирургу Зурабу Хидурели. Вспомнился Азизу тот особняк — дворец с большим камином, мраморным бассейном с диковинными рыбками. А как дивно, наверно, в саду Хидурели весной, когда цветут миндаль, черешня, тутовник, а за оградой возвышаются высоченные сосны!