Возникновение феодальных отношений у франков VI–VII вв. - страница 21

Глассон утверждал, что существовало несколько видов общин, как бы своеобразных объединений между простолюдинами, знатью и т. д.[130] В этом сказалось влияние Маурера на Глассона.

Из английских историков, занимавшихся изучением общины, нужно отметить такого последователя Маурера, как Генри Сомнер Мэн («Деревенские общины на Востоке и Западе»)[131]. Автор признает существование в прошлом у англо-саксов сельской общины (марки). Идя в этом отношении даже дальше Маурера по пути признания общины у всех народов на заре средневековья, он говорит о равенстве и свободе всех членов марки, утверждая, что каждый из членов общины был наделен равным наделом земли, которая систематически переделялась между членами общины. Генри Сомнер Мэн говорит и о разложении общины и о закрепощении крестьян. Но в своем анализе причин, обусловивших закрепощение, Мэн является сторонником эволюционной теории в историческом процессе. Он отрицает роль насилия со стороны феодалов по отношению к свободным общинникам, считая, что в силу самого хода исторических событий закрепощение должно было иметь место в истории. Момент насилия он подменяет наличием стихийных бедствий (неурожаев, голода, мора, падежа скота и пр.), которые способствовали разорению одних и укреплению благосостояния других, что и вызвало зависимость одной группы населения от другой. Богатый, по мнению автора, захватывая в свои руки власть в общине, дела управления, судебные функции и т. д., постепенно превращаясь из свободного общинника в лорда. Это своеобразная буржуазная теория, в которой делается попытка обосновать генезис феодализма путем эволюции. Но все же, хотя и в искаженном виде, автор, признавая сельскую общину и факт закрепощения крестьян в Англии, уделяет внимание массам. Другие историки Англии, занимавшиеся этим же вопросом генезиса феодализма, отрицали свободное существование самой общины в Англии, а следовательно, и роль свободных народных масс, доказывая, что крестьяне так и произведены на свет в закрепощенном состоянии. Наиболее ярким из таких реакционных историков является Сибом (Seebohm), пытавшийся доказать извечность рабства и крепостничества[132].

Необходимо еще остановить внимание на некоторых позднейших немецких историках, тоже последователях Маурера, выдвинувших свои концепции по вопросу об общине и генезисе феодализма в конце XIX в. Гальбан-Блюменшток[133] так же как и Маурер, но более удачно применявший в своих трудах сравнительно-исторический метод, много занимался исследованием Салической и Рипуарской «Правд».

Его интересовали вопросы общины и генезиса феодализма. Гальбан-Блюменшток обращает внимание на ряд текстов «Lex Salica» («De alodia», «Reipus», «Chrene crude» и др.) и порой интересно интерпретирует их[134].

Но общий его вывод об общине оставляет странное впечатление. У него община выявляется значительно позднее (во времена Каролингов), а по «Салической Правде» он еще не находит всех ее черт. Эта тенденция некоторых сторонников Марковой теории считать зарождением общины более поздний период в истории франков (как и других народов) вносит большую путаницу в самое представление об общине и является одним из методов отрицания ранней (т. е. свободной) стадии в жизни общины. Признавая на словах общину в прошлом, авторы этих «теорий» искажают ее сущность.

Последняя четверть XIX в. вошла в историю классовой борьбы в Европе как переломный момент в истории борьбы буржуазии и пролетариата.

Если в период революционной борьбы буржуазии с феодальным строем прогрессивная научная мысль отстаивала в какой-то степени вопрос о существовании в прошлом свободной сельской общины в период генезиса феодализма у народов Европы, видя в ней проявление жизни свободного (Общества, впоследствии закрепощенного феодалами, то реакционная буржуазная научная мысль последней четверти XIX и начала XX в. доходит до отрицания в прошлом у народов Европы на заре феодализма свободной общины, видя в ее признании опасный прецедент «свободы» для сознания масс в грядущей классовой борьбе. Это реакционное буржуазное течение становится к концу XIX в. общеевропейским, что свидетельствует о том, что оно является не случайным, а отражает общую волну реакции.