Возрождённый дракон - страница 11

Сам того не сознавая, Перрин принюхался к ветру. В воздухе преобладал запах лошадей, а также людей и человеческого пота. Средь тех деревьев не так давно пробежал кролик; страх ускорял его бег, но идущая за ним по следу лиса не прикончила там свою добычу. Перрин вдруг сообразил, чем он занят, и одёрнул себя. Надо полагать, на таком ветру я вполне могу подхватить насморк. Он почти что пожелал его себе. И я уж точно ничего не позволил бы Морейн сделать с ним.

Что-то щекотало на задворках его разума. Он отказывался признаваться себе в этом. И спутникам своим об этих ощущениях он ничего не сказал.

Остальные пятеро были верхом, держа наготове короткие кавалерийские луки, глаза обыскивали и небесный свод наверху, и поросшие редким лесом склоны гор внизу. Казалось, они не чувствуют ветра, развевающего их одежды, точно флаги. Над плечом каждого из них сквозь разрез в плаще виднелась рукоять двуручного меча. От вида их гладко выбритых голов с узлами волос на макушках Перрину становилось ещё холодней. Но для этих людей погода была вполне уже весенней. На самой прочной из известных ему наковален из них выколотили всю чувствительность. Они были шайнарцами из Пограничных Земель на самом пороге Великого Запустения, где в любую ночь мог случиться набег троллоков, и даже купец или земледелец могли с лёгкостью взяться за меч или лук. А эти люди были не пахарями, а солдатами чуть ли не с самого рождения.

Перрин иногда удивлялся тому, как они уступали ему право руководить и следовали его указам. Словно думали, что он имеет особые полномочия, или особые знания, скрытые от них. Или, может быть, они - просто мои друзья, подумал он с невесёлой усмешкой. Они не были ни столь высоки, как он, ни столь велики - годы работы подмастерьем кузнеца подарили ему руки и плечи под стать двоим обычным мужчинам, - но Перрин начал бриться каждый день, чтобы прекратить их насмешки по поводу своей молодости. Пусть и дружеские, но всё же насмешки. Он не хотел, чтобы эти шуточки снова начались из-за его разговоров об ощущениях.

Опомнившись, Перрин напомнил себе, что он тоже должен был быть настороже. Проверяя стрелу, наложенную на свой длинный лук, он всмотрелся в уходящую на запад долину, расширяющуюся по мере удаления; земля её была покрыта широкими, извилистыми полосами снега - последними следами зимы. Большинство деревьев, беспорядочно растущих там, внизу, ещё тянулись к небу голыми зимними ветвями, но хватало и вечнозелёных - сосна и кожелист, пихта и горный остролист, даже несколько возвышающихся лиственниц - устилающих склоны и ложе долины, готовых дать прикрытие тем, кто сумеет им воспользоваться. Но без особой нужды туда не ходили. Рудники располагались на немалом отдалении к югу или ещё дальше к северу; большинство людей полагало, что в Горах Тумана удачи не жди, и заходили сюда лишь немногие из тех, кому был доступен иной путь. Глаза Перрина блестели, подобно полированному золоту.

Щекотка превратилась в зуд. Нет!

Он мог бы отбросить этот зуд, но чувство ожидания всё равно не исчезло бы. Словно он балансировал на краю. Словно всё замерло на грани. Перрин гадал, нет ли чего нежеланного в окружающих горах. Возможно, имелся способ это проверить. В подобных краях, где человек появляется редко, зачастую водятся волки. Он подавил эту мысль, прежде чем она оформилась. Лучше уж быть в неведении. Лучше, чем это. Их отряд невелик, но ведь есть же у них разведчики. Если бы там что-то было, дозорные заметили бы. Мой горн здесь, и мне его раздувать, а они пусть поддерживают пламя своих.

Зрение Перрина было острее, чем у остальных, поэтому он первым заметил всадника, скачущего из Тарабона. Даже ему всадник пока казался лишь разноцветным пятном верхом на лошади, петляющей между отдалёнными деревьями, то видимым, то теряющимся из вида. Пегой лошади, подумал он. И ведь вовремя! Он уже открыл рот, чтобы оповестить о ней своих спутников — то была, верно, женщина, как и все прежние всадники — когда Масима вдруг пробормотал, словно проклятие:

— Ворон!

Перрин вскинул голову вверх. Большая чёрная птица кружила над вершинами деревьев не далее чем в сотне шагов от них. Её устремления, вероятно, были направлены на поиск какой-нибудь падали в снегу, или мелкого зверька, и всё же Перрин не мог рисковать. Не было похоже, чтобы ворон заметил их, но приближающийся всадник скоро окажется в поле его зрения.