Возвращение линсов - страница 8

Она улыбнулась сквозь слезы, покрасневшие глаза казались ещё ярче и зеленее, – куда там бриллиантам до их блеска.

– Когда вчера налетели кегреты в таком жутком количестве, я запаниковала. И стало жаль знаешь чего? Что погибну, так и не узнав тех чувств и ощущений из снов Сгиреля. А он понял и поцеловал меня.

"А Лардена это еще больше ослабило и он чуть не умер… Ох, Дейра…"

– Не вини себя. Это уже не важно, ведь король Серона здоров.

– Да, он здоров, спасибо тебе, – улыбнулась Дейра.– Он сам избегал меня в последнее время. Я – его, а он – меня…

– Не думай о плохом. Тебе лучше поспать. Отдохнёшь, потом подумаешь, как быть дальше. Тебе нравятся эти комнаты?

– Да. Они чудные, но по душе. Мне снилось это место; здесь странно спокойно и тихо.

Точно странно спокойно, ведь комната Дейры в золотисто–коралловых тонах. Ведьма в чёрном при свечах смотрелась здесь немного пугающе, но атмосфера в Агатовой была уникальной и действительно придавала спокойствия и уравновешенности.

– Тогда ложись. Хочешь, посижу с тобой? – Лада посмотрела на остывшую чашку с успокоительным чаем.

– Да, пожалуйста, Лада.

– Только сначала выпей снадобье.

Ведьма уснула.

Лада немного посидела возле нее, подумала, что спящая заплаканная Дейра еще не знает, насколько счастливой будет вскоре. Линс опять построит ей дом на ее любимой холме, к чертежам приступят сразу же, как только она вытрет слезы по Керсану, которые должна бы была выплакать много лет назад; слезы, креплённые временем и опиумом близости с Ларденом. Больные плохие слёзы. И хорошие – они очищают.

Может, и прав Жехард, прислав к Дейре Ладу и разворотив её рану: давно пора распрощаться с прошлым, сбросить пелену с настоящего и, наконец, увидеть мужчину, который много лет любит ее, несмотря на причиняемую ему боль. У них все будет хорошо еще до того, как вернутся линсы и решится проблема с кегретами – Сгирель её защитит.

Лада задула свечи. Вечер по-летнему быстро перешел в ночь, кажущийся бесконечным день закончился.

Сама спать не хотела, миновала свои апартаменты, как завороженная, прошла ступеньками вверх на несколько ярусов по коридору почти без дверей, устелённому мягкой ковровой дорожкой, освещённому блуждающими огоньками пульсаров, словно зовущими куда-то; на стенах подрагивали их отблески. Казалось, редкие комнаты были высечены в громадных бусинах агата, соединенных шнуром–проходом и хитро спрятанных внутри горы.

Шла все дальше, не боясь заблудиться. Одно ответвление приглашало полукруглой аркой в ту гостиную, куда прибыли со Степного. Она тонула в полумраке оттого, что ее освещал лишь естественный огонь камина. В кресле против него сидел Сгирель. Еще один постоянно в черном. Ох, если бы это сейчас Дейра увидела линса таким: задумчивым, красивым, надежным! Роль хозяина ему очень к лицу.

– Лада, – слегка разочарованный Сгирель (тоже подумал о Дейре) сделал приглашающий жест. – Заходи, присаживайся.

– Она уснула, – сказала немного извиняющимся тоном. – Сильно напереживалась и устала.

При воспоминании о Дейре лицо Сгиреля изменилось, он мягко улыбнулся.

– Пусть спит. Сон ее успокоит и придаст силы.

– Она винит себя в том, что случилось с Керсаном и Ларденом, и еще, мне кажется, Дейра тебя отталкивает из-за страха потерять. – Лада присела в кресло. Мягкое. В комнате тепло.

– Зря боится, я не допущу этого, – Сгирель обернулся к Ладе. – Ты тоже будешь счастлива с Ллирелем, когда он вернётся.

– Я уже счастлива. С Жехардом. – Лада нервно поднялась, осмотрелась.

Эта гостиная тоже была из сплошного агата, мраморные карнизы, огромная люстра; на стенах тут же зажглись свечи, более ярко освещая обстановку. Лада подошла к осеннему пейзажу, что остался незамеченным из-за великолепной рамы. А зря. Легкое раздражение от упоминания о Ллиреле сразу растаяло. Лада смотрела на застывшее время. Туда, где два тоненьких деревца с пожелтевшими листьями тянулись друг к другу на склоне горы, внизу простирался лес с далеким туманцем. Повеяло одиночеством, грустью, – не страданием, но чисто романтическим настроением.

– Этот пейзаж рисовал неординарный человек, – сказала задумчиво.