Возвращение линсов - страница 9

– Верно. – Сгирель подошёл, остановился рядом, тоже задумавшись.

– Кто художник?

– Не художник, любитель.

– Да? Не сказала бы. Так красиво… Чувствую его настроение. Я хочу туда, – сделала открытие Лада. – Ты знаешь, что это за место?

– Да. Если хочешь, можем хоть завтра туда перенестись, – предложил линс. Лада кивнула и заметила:

– У нарисовавшего – настоящий талант.

– Да. Ллирель талантлив. Во всём.

"Опять Ллирель! Надо же," – подумала уже без раздражения.

– Расскажи о своем брате? – попросила тихо.

– Он младше меня на три года и выше на голову, – с ностальгической ноткой сказал Сгирель. – Шире в плечах. Постоянно улыбался… Всегда добивался своего.

Лада ждала продолжения, но его не последовало.

– Как линсы исчезли?

– Ллирель захотел стать королем, – голос линса прозвучал сухо. – Настоял провести древний ритуал коронации, когда корона направляется волей Сияющего. Она опустилась на голову Ллиреля.

– А ты?

– Я ушёл порталом сразу, как поприветствовал нового короля. Никого не хотел видеть. А когда возвратился, Ин был пустой. Ты просила меня о трансе. Можно провести его сейчас, заодно увидишь Ллиреля сама. Согласна?

– Да, только я немного боюсь. Транс – это как?

– Ты заснёшь и перенесёшься сознанием туда, куда хочешь, – Сгирель сделал портал в приемную.

Лада шагнула вместе с ним.

– Сегодня погрузишься в лёгкий транс, тебя никто не будет видеть и слышать, – линс зажег взмахом руки костер, – будешь сторонним наблюдателем. Есть еще другая форма, более сложная, когда можно передавать послания, – бросил в огонь горсть ароматных трав. – Но это потом. Готова попробовать?

Огонь разгорелся сильнее, на лице и черной одежде линса заиграли рыжие отсветы.

– А как я вернусь? – Лада протянула руки к теплу.

– По моим словам, ты будешь меня слышать, – Сгирель присел на камень.

Лада посмотрела на линса. Было ощущение, что она знает его давным-давно, оно успокаивало.

– Я готова, Сгирель.

Пещеру уже заволакивал мятный дым.

– Чётко представь то место и время, куда хотела бы попасть. – Сгирель бросил в огонь еще горсть уже других трав, к запаху дыма добавился приятный аромат синелистника, огуречника аптечного и мяты; агатовые вставки в стенах пещеры начали мягко сиять, колыхаться; захотелось спать.

– Ты спишь.

Лада закрыла отяжелевшие веки, вздохнула и стала лёгкой, как пёрышко, которое поднялось вместе с мятным дымом и унеслось в отверстие в потолке ввысь, закружилось в радостном танце, словно вырвавшись на свободу.

– Ты там, где хочешь быть.

Послышался шум автомобилей, шелест листьев в кронах клёнов, людские голоса, негромкая музыка с придорожного кафе. Лада открыла глаза и увидела свой город, парк возле перекрёстка. Мимо неё проходили прохожие, по улице проезжали автомобили, воздух тяжёлый, насыщенный пылью и выхлопными газами. И тут увидела себя идущей навстречу, худенькую, в джинсах и футболке, со старой стрижкой, с любимой когда-то сумочкой.

– Лада, что ты видишь? – донёсся приглушенный, как сквозь пелену тумана, голос Сгиреля.

– Мой город, парк. Я иду по тротуару.

– Приглядись к своей ауре.

– Аура обыкновенная, есть небольшая магическая составляющая. Слышу крик птицы. Как она кричит! В парке ворона настигла упавшего стрижа…

Среди редкой травы, сухих веток и прошлогодних листьев трепыхался черный клубок из перьев, крыльев, крика.

– Включай видение.

– На земле еле видимый, совсем прозрачный парень. Отбивается от нападающего кегрета!

– Отрегулируй то, что видишь. Сделай полупрозрачной птицу, а парня четким. Опиши его.

Лада сконцентрировалась и навела резкость: парень стал чуть ярче, но рассмотреть все ещё было трудно.

– Черноволосый.

Он отбивался вручную, сбивал руки в кровь… Лада со стороны комментировала то, что видела в своём мире:

– Я кричу, ищу, чем бросить в ворону, нахожу увесистый сучок, попадаю в очертания кегрета. Птица отпрыгивает в сторону. Она меня боится! Смотрит со стороны. Как страшно смотрит! И тает!

– Она запоминала тебя.

– Подхожу к парню, он поднимается. Что-то говорит.

– Что именно?

– Что тварь меня запомнила и погубит. Парень похож на тебя. Он злой. Ох! Что он делает!

– Что делает? – спросил, как эхо, Сгирель.