Возвращение ненормальной птицы.Печальная и странная история додо - страница 5

Само собой разумеется, все эти «исследования», будь то реальные события или элементы европейского фольклора, продолжали заполнять карты мира всё более и более странными существами. Многие из них были заимствованы из устной традиции, основанной на классических книгах вроде вышеупомянутых «Естественной истории» и «Собрания достойных упоминания вещей». Другие были вольными интерпретациями священных текстов. Во времена позднего Средневековья и авторы-монахи, и светские авторы начали превращать мифических чудовищ в христианские символы. В исследованиях того времени изобилуют обороты вроде: «Об этих вещах нам рассказал Плиний; но он говорил о чудесах, а я говорю о морали».^>{6} На протяжении четырнадцатого и пятнадцатого веков авторы использовали народную поэзию предшествовавших веков, чтобы объяснить других ужасных мифических существ. Ужасная змея якул символизировала «холеру и психическое расстройство», а ядовитое растение с Сардинии, которое заставляло свои жертвы умирать от смеха, показывало всем, что «радости этого мира ведут к смерти».^>{7} Некоторые из животных, вроде индийской мантикоры, были настолько страшными и пугающими, что авторы предпочитали представлять их во всей ужасающей красе, не заботясь об их моральном значении:

Настоящие животные, которые населяли эти дальние и удивительные земли, также были важны. Пантера, религиозные истолкования которой появлялись уже с двенадцатого века, была знаменита благодаря предполагаемой сладости своего дыхания: «Когда другие животные слышат её голос, они собираются из дальних и ближних мест и следуют за ней везде, где она ходит. Таким же образом Господь наш Иисус Христос, пантера во плоти, сошёл с небес, чтобы спасти нас от Дьявола».^>{9} В своём сочинении «О свойствах вещей» в 1240 году монах-доминиканец Бартоломей Английский объяснил, что его работа покажет

Другие, более обычные существа с разнообразными моральными толкованиями также включались в эти средневековые «естественные истории». В число часто упоминаемых животных входят собаки, чья преданность внесена несколькими авторами в перечень «видимых чудес Бога, которые являют себя на фоне более общих законов Природы».^>{11} Также упоминаются слон, аравийский Феникс, эфиопский сатир и белощёкие казарки[6]; последние отпочковываются от дерева, увешанного прорастающими птицами на манер цветов. Следуя августинианской традиции, авторы этого времени настаивали на том, что эти чудеса были задуманы для того, чтобы верующие восторгались творением и, посредством творения, мудростью и могуществом Творца. Это утверждение прекрасно отражено в данном отрывке о морских чудовищах, написанном Фомой из Кантимпрэ, французским монахом тринадцатого века:

Этот мир фантазии лишился бы изрядной доли своих чудес и чудовищ, служащих и не служащих Богу, в свете реальных описаний мира, сделанных путешественниками. И миссионеры-францисканцы, чьи дальние путешествия в тринадцатом веке позволили накопить множество знаний о странах, лежащих за Волгой,^>{13} и крестоносцы — все они имели возможность узнавать о дальних странах из первых рук. И что интересно, хотя знания, накопленные в это время, были изложены Папе Римскому, приукрашенные истории об их путешествиях с весьма сильно преувеличенными опасностями, не говоря уже о многих чудесах, свидетелями которых они были, распространялись намного быстрее, чем настоящие письменные документы. Так мир наполнялся всё новыми и новыми массами чудовищ, поджидавших человечество в каждом его уголке. Насколько пышным цветом цвели эти поверья, наглядно показывает впечатляющее «Письмо пресвитера Иоанна, царя Индийского»