Возвращение тамплиеров - страница 24
— Тут не остается ничего другого, как только отправиться в Арденны, — сказал Джакомо.
— И немедленно, — добавил Яирам, потирая руки.
Борги жестом попросил помолчать, указав взглядом на надпись.
Загадочным образом она стала исчезать точно так же, как появилась. И вскоре совсем пропала, не оставив следа.
Глава седьмая
…По велению Папы Григория IX в 1237 году Меченосцы слились с Тевтонским орденом, намного более сильным. К тому же цели у них были одни и те же: защищать христианские миссии на Балтике и обращать в свою веру польских и русских язычников, даже посредством силы.
Но к Тевтонскому ордену примкнули не все рыцари. Часть из них обвинили тех, кто образовал ливонскую ветвь, в предательстве и ереси и объявила себя законными представителями ордена Меченосцев, основанного в Риге в 1204 году. Кроме названия они сохранили первоначальный костюм — черную тунику с белым плащом, на котором был вышит красный меч и над ним крест. Но рыцари эти переместились на юг Германии, где влияние Тевтонского ордена было меньше, а некоторые из них даже дошли до Святой земли, приняв участие в последних крестовых походах…
Тевтонский орден был упразднен в 1525 году, а Ливонский постигла та же судьба в 1562-м. Их земли стали частью Польского королевства.
— Вот и все.
Падре Белизарио, читавший этот отрывок на латыни и сразу же переводивший, закрыл книгу и встал, чтобы поставить ее в шкаф — один из немногих предметов, напоминавших, что просторное помещение было некогда аббатской библиотекой. Теперь же тут образовалось нечто вроде склада самых разных вещей: стаканы, тарелки, бумажные скатерти, постеры, музыкальные инструменты, спортивный инвентарь, коробки с продуктами и лекарствами и многое другое.
Джакомо посмотрел на книги, стоящие в шкафу, словно видел их впервые. Это были главным образом труды по теологии и комментарии к Писанию, но попадались также работы эзотерического характера и исторические исследования. Та книга, которую только что цитировал старый монах, была напечатана в восемнадцатом веке и рассказывала о духовно-рыцарских орденах.
— И больше вы ничего не можете мне сказать?
— Кто-то пытался воссоздать орден Меченосцев. Или Ливонский. Но не знаю, правда ли это.
Интерес Джакомо вспыхнул вновь.
— Когда?
— В девятнадцатом веке, а потом в тридцатые годы двадцатого века, в Германии. — Падре Белизарио взял руки молодого человека в свои ладони, словно намереваясь встряхнуть их. — Оставь профессора Борги, это подозрительный человек, совсем не чета тебе.
— Но диплом у него действительно есть.
— Есть. Швейцарский, полученный после заочного обучения, и я не знаю, по какой специальности… Возможно, по оккультным наукам. Оставь его. Этот человек использует тебя и твоего друга в качестве инструментов.
— Для чего, с какой целью?
— Не знаю. Но он сам, конечно, вам не скажет.
Монах отошел от юноши — ему понадобилось передвинуть большую коробку. Джакомо продолжал напряженно обдумывать услышанное.
— Это слово, «Ливония», — я видел сам, как оно появилось и пропало. Точно так же как пропала часть рисунка, который находится у меня дома.
— Какая часть? Напомни.
— Храм.
— А две даты?
— Остались.
Падре Белизарио кивнул, не сказав ни слова. Но эти цифры — 1489–1989 — пламенем жгли его сознание. Его мысли перенеслись к тому существу, что было заключено в подземелье, в клетке с лабиринтом.
Тревога старого монаха становилась все более гнетущей. Решив сохранить свой ужасный секрет, не доверяясь ни единой душе, он не мог раскрыть его никому. Даже на исповеди он никогда ни словом не обмолвился о тайне, усердно замаливая потом свой грех. И при этом он испытывал донельзя противоречивые чувства: он и в самом деле ощущал себя грешником, но лишь до известной степени. Сторожить зловредное существо, не давая ему совершать зло, — такой ли уж это большой грех? Но Белизарио не мог и поставить себе это в заслугу, потому что не он пленил Азугира. Однако он согласился быть его стражником, рискуя не больше и не меньше как душой…
Голос Джакомо вернул его к действительности:
— Падре, что происходит?
Монах улыбнулся, погладив бороду: