Враг - страница 5

  «Николай, ты, непочтительная скотина, — сказал человек в полоске, подходя ближе, — немедленно извинись перед этим человеком».

  Он указал на Виктора, и Виктор узнал деревенский украинский акцент.

  Телохранитель по имени Николай посмотрел на Виктора и сказал на чистом английском языке: «Извините».

  — Все в порядке, — ответил Виктор.

  Украинка в полосатом костюме повернулась к нему. 'Прости меня, Пожалуйста. Мой друг здесь еще не был цивилизованным. Скорее примат, чем человек. Надеюсь, ты не ранен.

  'Я в порядке.'

  Виктор сделал шаг в сторону, желая покончить с человеком, чью жизнь он спас. Каждая секунда здесь увеличивала риск разоблачения в геометрической прогрессии. Украинка посмотрела на Виктора любопытным, почти напряженным взглядом.

  — О нет, — сказал украинец, опустив взгляд, — твой костюм.

  Виктор тоже посмотрел, увидев небольшую прореху на правом рукаве пиджака. Должно быть, он зацепился за угол стойки регистрации, когда он споткнулся.

  — Все в порядке, — сказал Виктор. — Это можно исправить.

  — Нет, он разрушен. Украинец повернулся к Николаю и сказал по-русски: «Глупый ублюдок, посмотри, что ты наделал». Он снова столкнулся с Виктором. 'Мне так жаль. А еще такой хороший костюм. Я вижу, вы человек, который заботится о том, как он одевается, как и я. Я бы дал вам денег на замену, но у меня нет наличных денег, а у кого в эти дни есть чековая книжка?

  — Право, незачем, — сказал Виктор, думая, что привлек бы к себе меньше внимания, если бы сальто назад убрался с пути Николая.

  «Есть все, что нужно». Украинец полез во внутренний карман куртки и достал визитку. Он передал его Виктору. — Боюсь, у меня сейчас кризис, а то бы я отдал тебе новый костюм, но вот моя визитка. Позвони мне, и мы что-нибудь придумаем. Если ты когда-нибудь будешь в Москве, я велю своему портному сшить тебе такой прекрасный костюм, что ты заплачешь.

  Виктор взял карту. И на кириллице, и на английском было написано: Владимир Касаков. Там был номер телефона и адрес московского офиса.

  — Очень мило с вашей стороны, господин Касаков, — ответил Виктор.

  «Теперь, пока мои сотрудники не причинили еще больше вреда, вы должны извинить меня».

  Виктор кивнул и направился к главному входу. Он не оборачивался, но чувствовал, что за ним все время следят чьи-то глаза.

  Снаружи было холодно, а швейцар выглядел слишком слабым для своей работы в его возрасте, особенно в такую погоду. Взгляд Виктора переместился на одиннадцатиэтажное здание, уродство которого было слишком очевидным даже с расстояния более шестисот ярдов. Убийца был прав, стреляя оттуда. Другие здания были ближе, но не так хорошо расположены, чтобы обеспечить непрерывный обзор входа в отель. Виктор использовал бы его сам, если бы они поменялись ролями. Однако он был бы более осторожен, чтобы не умереть там.

  Виктор увидел свое отражение в стеклянных дверях отеля и заметил, что он не слишком отличается от человека, которого застрелил. На нем был угольно-серый костюм с белой рубашкой и небесно-голубым галстуком под черным пальто. Идеальный городской камуфляж. Его темные волосы были короткими и не уложенными, борода коротко подстрижена. Он был похож на биржевого маклера или юриста, сохранившего подтянутый, но ничем не примечательный вид. Он сливался с фоном, его редко видели, редко замечали. Незабытый.

  В такси он развернул пачку мятной жевательной резинки и сунул ее в рот. Он читал, что жевательная резинка является хорошим заменителем сигарет, но сколько бы он ни жевал, он не мог вдохнуть дыма от этой штуки.

  Он попросил водителя отвезти его на станцию Gara de Nord, где купил билет до Констанцы и сел в поезд за семь минут до отправления. Он покинул свое место через шесть минут и высадился за пять секунд до того, как двери закрылись и заперлись. Он вышел со станции через другой выход, сел в другое такси и велел водителю отвезти его в парк Херстрю, где он неторопливо прошел через парк, прежде чем выйти и войти на площадь Шарля де Голля. Он занял место в вестибюле и стал читать бесплатный журнал, наблюдая за главным входом.