Вредная привычка жить - страница 8

стр.

– Хорошо, – понуро согласилась я, – только дай мне хлеба, колбасы, майонеза и рюмку водки, чтобы мне не было мучительно больно за бесцельно прожитый вечер…

– Аня! Ты слушаешь, о чем я тебе говорю? Ты вступаешь в новую жизнь, кругом все так чудесно и прекрасно, а ты уже восемь лет ходишь в драповом пальто!

– Это не пальто, это защитная оболочка от внешней среды, от мира, это, если хочешь знать, философия моей жизни.

– Больше нет никакой философии, больше нет всего этого дерьма, – ласково сказала Солька, – есть ты, такая добрая и прекрасная, и сегодня ты еще к тому же идешь с Альжбеткой в ночной клуб.

– Нет, – отрезала я, – последний раз, когда я там была, все закончилось дракой, меня и не пустят.

– Пустят: ты оденешься, накрасишься, и кто посмеет не пустить подобную богиню, тем более что с того случая прошло полгода.

– Ну и что, хоть год, меня просто невозможно забыть!

Солька закатила глаза, а я засунула в рот капусту.

– Дерьмо.

– Согласна, – голосом медсестры, объясняющей душевнобольному, что мир не совершенен, сказала Солька и придвинула тарелку еще ближе ко мне, – ты сейчас хорошо должна поесть, чтобы в клубе тебе не хотелось, не стоит есть на ночь.

– Докатилась, я на диете…

– Заметь, на добровольной диете!

– Какая же она добровольная, если ты прокралась в мою квартиру – и зачем я тебе только ключи дала – и нарезала этой соломы?

– Ты хочешь похудеть?

– Да!

– Ты готова на все, чтобы похудеть?

– Нет!

– Да, да, да! – отчеканила за меня Солька.

Раздался звонок в дверь, и я пошла открывать. Альжбетка была прекрасна до полного моего раздражения. Пожалуй, я все же сяду на диету. Созрела.

– Ты еще не собралась? Давай быстрее, – сказала Альжбетка, вплывая в квартиру.

– Я собралась, – сказала я.

На мне все еще болталась коричневая юбка, теперь еще и продырявленная гвоздем.

Альжбетта направилась к моему шкафу, и через полчаса на мне красовались недавно купленные джинсы с расстегнутой пуговицей, а все это безобразие было прикрыто легким белым свитером.

– Сойдет, – оценив меня профессионально, сказала Альжбетта, – идем.

Я заботливо убрала остатки капусты в холодильник: это барахло мне еще пригодится. Тут уж ничего не поделаешь, новая жизнь всегда начинается с понедельника, с диеты и с клятвенных заверений, что я – супербизон и все смогу.

Солька чуть ли не перекрестила нас вслед.

У Альжбетты своя машина, иномарка. Для меня до сих пор загадка, как она называется. Сама Альжбетта называет ее лимузином, и я ей охотно верю, потому что мне вообще все равно, как она называется.

До клуба мы доехали молча: рабочий день меня утомил и хотелось спать.

Охранник кивнул нам при входе, вернее, он кивнул моей подруге, а так как Альжбетка тянула меня за рукав, то и мне досталось полкивка. В гримерной было полно длинноногих, ярко накрашенных девиц, все готовились к выступлению.

– Можно я тут в уголочке посплю? – спросила я.

– Нет, ты будешь сидеть в зале, пить мартини и смотреть на мое выступление.

– Зачем, вы уже полгода танцуете одно и то же, чего я там не видела?

– Так Солька велела, да и потом, ты должна найти себе парня, понимаешь, парня! Это нормально, когда у девушки есть парень, и это совсем ненормально, когда его нет. Я вот встречаюсь с Федором Семеновичем, и у нас прекрасные отношения.

Далее Альжбетка стала загружать мою голову всякой ерундой, от которой я уворачивалась, как могла, ибо знаю я эти «прекрасные отношения» – тоска…

Федору Семеновичу было сорок восемь лет, Альжбетке тридцать, и это чуть ли не диагональное неравенство вызывало у меня приступы тошноты. Тем более что данный фрукт явно не заслуживал роскошную Альжбетку, и тех денег, которые он зарабатывал, на мой взгляд, было мало, чтобы как-то уравновесить шансы. Но Альжбетке этого хватало, тем более что к своему «пупсику» она испытывала некоторые сюсюкательные чувства, чем вообще поражала меня.

– Ты его совсем не знаешь, – говорила она время от времени, – он такой милый!

– Возможно, но не мог бы он быть милым где-нибудь в другом месте? – просила я, когда Альжбетта тащила его на наши редкие вечеринки.

– Зато он заплатит.

Аргумент был весомый, и уже через полчаса я переставала цепляться к милому Федору Семеновичу, тем более что он дико меня боялся, а так как мужчины в этом возрасте подвержены инфарктам, я не хотела брать подобный грех на душу.