Время «Ч» - страница 30

Нет бедняку счастья на этой земле! Нет утешения после тяжкого дня рядом с любимой, среди детей — ангелов, имеющих твое подобие.

Гафар хорошо помнит, как вернулся в Пешавар после задания его земляк Заргун. Он собрал товарищей в кружок и шепотом рассказал: новое правительство специальным указом запретило калым, многоженство и ранние браки. Тысячи юношей горячо приветствовали это решение, давшее им надежду обрести семью.

Кто-то донес на Заргуна. Кара была страшной. Отступника закопали в яму так, что из земли торчала только голова. Потом грузовик привез полный кузов камней. Каждый «борец за веру» должен был бросить в «еретика» булыжник. Голова Заргуна превратилась в кровавое месиво…

Гафар вздрогнул, открыл глаза. Райский сад бесследно исчез.

Белов торопливо развязал рюкзак. Сверху лежала фляга с чаем. Она была теплая. Видимо, сержант, командовавший нарядом пограничников, все время держал ее за пазухой.

— Сережа, глотни, сразу полегчает…

Ларин припал посиневшими губами к металлическому кругляшку. Сделав некоторое усилие, стал хлебать горячую сладкую жидкость.

Белов тем временем достал походную аптечку. Ножом отрезал рукав штормовки, тщательно, как на экзамене, обработал края раны йодом. Разорвав зубами «индивидуальный пакет», Николай осторожно наложил стерильные подушечки, начал делать перевязку. Пальцы дрожали — туры бинта ложились неровно, образуя «карманы», приходилось все время переворачивать его.

Белов постоянно поглядывал на лицо Сергея, пытаясь понять: не причиняет ли ему боль. Ларин, спокойно наблюдая за его работой, ободряюще улыбнулся, сказал:

— Красиво бинтуешь. Прямо спираль получается.

— Не давит?

— Нет.

Закончив перевязку, Николай приготовил шприц.

— Тебе анатоксин вводили?

— Что это?

— Ну, противостолбнячная сыворотка.

— Да.

Белов быстрым движением проколол кожу, сделал инъекцию и тут же похолодел от внезапной мысли.

— Нужно спускаться, — мрачно сказал он.

— Почему? Я хорошо себя чувствую.

— Не в этом дело. У тебя может начаться бешенство.

Ларин хмыкнул, с нарочитой ехидностью спросил:

— С какой стати? Я всегда отличался хладнокровием.

— Не дури, Сережа! — Белов был не на шутку встревожен. — От укуса… Слюна этой кошки попала в рану. Они ведь, как правило, не нападают на человека. Соображаешь?..

Ларин немного помолчал, облизал пересохшие губы, потом неуверенно сказал:

— Ладно. Побесимся немного.

— Ты что? — возмутился Николай. — В клинической стадии болезнь неизлечима!

— Значит, я обречен? — Ларин прищурил глаза.

— Нужно начать прививку антирабической вакцины. А у меня ее нет.

— Что ты мне голову морочишь? Мы возьмем его сегодня… А потом делай, что хочешь!

— Пойми, Сережа, это дикое животное. Неизвестно, в каком состоянии оно находилось. Иногда инкубационный период длится несколько часов — и все! Конец…

— Хорошо. Какие первые симптомы?

— Трудно заметить, особенно здесь — в горах: расстройство дыхания — «мало воздуха», спазм горла при попытке сделать глоток, раздражительность…

— Считай, что раздражительность уже налицо, — хмуро сказал Ларин. — Нужно рискнуть, Коля. Пойми, другого выхода нет. Доставай радиостанцию…

Белов глянул в темноту провала, на какую-то секунду задумался, а затем решительно произнес:

— Товарищ старший лейтенант, прошу разрешить мне доложить начальнику отряда о происшествии. — И, чуть смягчив голос, добавил: — Я все-таки офицер медицинской службы и у меня свои обязанности.

Начальник пограничного отряда полковник Иван Семенович Жуков, сняв ботинки, лежал на диване в своем кабинете. За окном в свете фонаря пролетали трассирующие снежные линии.

Жуков ждал сообщение от Ларина. Час тому назад с участка доложили, что поисковая группа «ушла на стенку» и вроде движется хорошо. На вопрос: «По каким признакам вы это определили?» — сержант, обеспечивающий подъем, простодушно ответил: «Пока сверху ничего не упало».

Иван Семенович нервничал, зябко ежился, подергивал плечами. Он уже знал: на горы навалился циклон, а это означало, что даже утром вертолеты не смогут помочь поисковой группе.

Жуков пытался просчитать возможные варианты дальнейших действий. Первой неизвестной величиной в этой задаче, самым большим «икс» — была догадка Ларина о перебросе. Он поверил интуиции начальника заставы, потому что отлично знал этого вдумчивого, старательного офицера.